Мы, монстры. Книга 3: Зверь
Шрифт:
Так стоит ли удивляться теперь, что при первой же потере, ощутив первую в жизни настоящую боль и горечь, оно тут же соскользнуло во тьму?
— Вот мог бы и промолчать! — обиженно надулся Ух’эр. — Сделал бы мне приятно, я бы, глядишь, тебе помог бы, чем смог…
— Ты можешь его вернуть? — спросил Нивен.
— Кого? — удивился Ух’эр.
— Йена! — процедил Нивен. Кажется, его рассердило такое удивление.
— Этого не могу, — помотал головой Ух’эр и придержал ее, чтоб не отвалилась. Тут у эльфенка трагический момент, нехорошо будет начать за головой гоняться. — Он не у меня. Его вообще теперь нигде нет, — и повторил, словно пытался распробовать, распознать вкус слов. — Затхэ больше нет…
— Я ч-что только что с-сказала?! — прошипела издали Эйра.
— Давай уже, — Нивен то ли тоже услышал ее, то ли просто решился.
Медленно поднялся. Прокрутил в руке окровавленный меч. Глянул еще раз на застывшего рядом человека в черном. На замерших в прыжке волков. На висящие в воздухе мелкие сверкающие снежинки.
— Давать чего? — прищурился Ух’эр.
Нивен усмехнулся — теперь уже не ему, теперь себе.
Задумчиво ткнул пальцем в снежинку. И по-эльфийски ровно сказал:
— Зови старшего поиграть.
— Тут какое дело… — начал Ух’эр.
Нивен глянул на него, поднял бровь, демонстрируя, что слушает. Не слишком заинтересован, но слушает.
— Я всех позову, — осторожно сообщил Ух’эр.
Нивен хмыкнул, безразлично дернул плечом.
— Зови всех, — потрогал еще одну снежинку, перевел на Ух’эра темный и мертвый взгляд. — Так даже веселее.
И Ух’эр решил, что совершенно не расстроен, что он в этой затее участвовать не будет.
Ну его, этого мальчика с косичками…
***
Нивен помнил: он затолкал их всех в подземный мир. Надо будет — затолкает еще раз.
В конце концов, он — Кеарен такхирис. Убийца богов.
Не человек. Не эльф.
Немного жаль, он очень хотел быть кем-нибудь из них.
Но он — Нивен.
Так что ему сейчас несколько снежных шавок?
“Всё правильно, — решил он. — Люди — остаются”.
А он… Он будет делать то, что умеет лучше всего.
Глава 39.
— Готово! — крикнул Ух’эр, звеняще, весело, даже чересчур, как показалось Лаэфу.
Лаэф наклонил голову набок, прислушиваясь. Ответил неуверенно, недоверчиво, будто сам спрашивал, будто опасался, что кто-то сейчас же начнет возражать:
— Да… Да, он ждет.
Двинулся было, но Ух’эр, пристально следящий за ним, схватил чуть повыше локтя — излюбленной хваткой даарцев. Он прекрасно знал, как непросто из нее вырваться.
— Ты, — ткнул острым когтем ему в грудь. — Идешь последним. Попытаешься сбежать — останешься здесь.
Обвел взглядом собравшихся:
— Позволите ему попытаться — все останетесь!
— Пошевеливайтесь! — визгливо выкрикнула Эйра. — Долго мне еще для вас время держать?
— Идем, — сухо сказала Тэхэ, шагнула к Лаэфу и протянула руку.
Ух’эр отпустил его за миг до ее шага.
Отпустил и заинтересованно уставился в глаза, будто ставил какой-то важный опыт, и ему невероятно хотелось увидеть результат. Будто спрашивал, со своим извечным болезненным интересом — который перенял когда-то Затхэ: “Что ты сделаешь?”
Лаэф был свободен от хватки. Путь был чист. Его ждали.
У него было мгновение, чтобы сбежать.
А глаза у Тэхэ были тревожными и влажными, впервые за долгое время — влажными. Как у одной из ее ланей. И рука немного дрожала...
Впрочем, дело разве было в этом?
Дело было даже не в том, что если бросит ее, один не уйдет — Лаэф слишком хорошо знал брата. Тот обязательно выплюнул где-нибудь по дороге огромную смоляную лужу, которой дана команда хватать Лаэфа и тащить обратно, если он пройдет мимо один.
Дело было в другом.
И Лаэф прекрасно знал, что он сделает. А Ух’эр… Догадывался, скорее всего. И проверял сейчас эти свои догадки.
Ну и шут с ним! Пускай проверяет. Пускай уверяется в своей правоте. Они нескоро встретятся в следующий раз, чтоб у Ух’эр была возможность ткнуть этой правотой ему в нос — и долго смеяться, потому что оно и в самом деле смешно.
Лаэф осторожно сжал плечи Тэхэ в руках. Казалось, сожми сильнее — раскрошатся. Закрыл глаза, глубоко вдохнул и вышвырнул прочь из мертвого мира.
Следующим был Заррэт.
Спрыгнул откуда-то с грохотом, с треском, словно свалился со своими раскатами с самого неба… Хотя нет, сидел бы он в Ух’эровом небе, весь измазался бы.