Мы, монстры. Книга 3: Зверь
Шрифт:
“Это какая-то общая эльфийская проблема, что ли? — подумал Йен. — Со взглядами? С интонациями? Они как будто не могу правильно попасть…”
— Да нет, — хмыкнул он. — Я серьезно. Он умирает и оживает, умирает и оживает, я поначалу переживал, а потом…
Она качнула головой, не дослушав, отвернулась и медленно, плавно — понимала, что теперь она спиной к Веслу, и каждое ее движение может быть последним — положила ладонь Нивену на грудь. Длинные белые пальцы едва заметно дрожали.
“Да
***
Значит, ей не послышалось: лес действительно шептал его имя. Лес дышал им. Каким-то образом лес украл его дыхание, забрал себе. Но дыхание было все тише, и имя смолкало. Растворялось в лесных ветрах.
И теперь она сидела над ним, и не знала, что делать. Да и не над ним вовсе — не над тем, за которым пришла. Того существа, что она помнила, и впрямь уже не было. От него остались контуры, черты — слишком грубые, слишком человеческие, она и не заметила тогда, он будто небрежно вытесан из дерева, — а силы, что жила в нем, не было.
Много силы было и рыжем монстре, но тот — слишком опасен. Аэ даже не нужно всматриваться, вслушиваться, чтобы почуять, насколько: пламенно, испепеляюще, смертельно опасен. Она помнила ужас пожара в Запретном Лесу. И сейчас вдруг поняла: именно он принес тогда пожар.
А кому же еще?
Он — огонь.
К нему лучше не притрагиваться.
Только как быть, если он стоит между ней и Нивеном? С другой стороны — это она сейчас находится между ними.
“Это не тот Нивен, — напомнила она себе, — не тот, за которым ты пришла…”
А тело уже делало свое. Аэ положила ладонь ему на грудь и услышала, как слабо, тихо и сбивчиво, ударилось несколько раз под рукой сердце. Закрыла глаза, вдохнула побольше воздуха — и, склонившись к нему, выдохнула в губы.
“Отдай, — сказала лесу, сказала ветру, — отдай его. Верни его”.
И снова вдохнула воздух — и снова поделилась дыханием с ним.
Он ведь тоже — воздух, он ветер, он Иной. Пусть не в той мере, в которой она. И конечно же, не в той мере, в которой ей нужно. Но он — один из них. Может, потому она так долго, так упорно искала его? Не для того, чтоб он им помог — да и как ему было помочь? — чтоб она спасла его.
Он — один из них, а значит, они — одно целое. Одна жизнь. Одно дыхание.
Выдохнула в третий раз, и сердце ударилось увереннее, сильнее. И ресницы дрогнули.
А она вдруг испугалась, что сейчас он откроет глаза.
— Ну, или так… — хмыкнул рыжий монстр совсем близко, и Аэ вздрогнула. Она и забыла, что он здесь. Вскинулась.
Он, оказывается, присел совсем рядом и заинтересованно
“Этот огонь… — вдруг поняла она. — Тот самый огонь горит внутри. Он не удержит его, он силен, а огонь — сильнее. Будет рваться наружу. Скольких же рыжий монстр сожжет прежде, чем сгорит сам?”
Впрочем, это не ее дело.
— Уходи, — сказала ему — вырвалось, неожиданно твердое и резкое.
— Вы точно родственники! — восхитился тот в ответ и кивнул на Нивена. — Он тоже поначалу пытался от меня избавиться, пока не понял, что не выйдет.
— Сейчас ты рад этому? — Аэ наклонила голову набок. Рука все еще лежала на груди Нивена, вторая — опустилась рядом с сапогом: достать нож, если придется.
Рыжий высоко вскинул брови — кажется, удивился вопросу.
Аэ объяснила:
— Рад, что навязался? Что остался рядом с ним, чтобы… зачем? Шутить теперь над ним, умирающим?
— Да говорю же…
— Он умирает, — отчеканила она. — Я поделилась с ним своим дыханием, но ему нужно начать дышать самому.
— И как ему это сделать? — кажется, ей удалось наконец стереть ухмылку с рыжей рожи. Взгляд остался тем же. Пропала только злая насмешка, да и то — куда бы ей пропадать? Просто поглубже спрятал.
Аэ вздохнула.
Она уже давно знала, что сделает глупость. Но даже сказать сейчас трудно… Как же она будет ее делать?
— Я его заберу, — сказала она, заранее упрямо, готовая спорить хоть с ним, хоть с собой. — Ему нужно в Запретный Лес. Здесь я не смогу помочь.
Рыжий задумчиво наклонил голову набок.
— А там? Сможешь? С какой стати вам помогать ему?
— Он — один из нас, — уверенно ответила она, хотя понимала, что убедить в этом Совет будет очень непросто. И повторила. — Я его заберу,
Она пыталась убедить не рыжего — себя.
Что рыжий будет не против, она уже знала.
Он слишком занят собой.
***
“Во злая девка! — удивился Йен. — Если они все там такие, не удивительно, что Нивен их боится — у него это в родовой памяти должно быть заложено…”
Подавил желание навешать ей по большим ушам — сейчас он не был уверен в том, что сможет остановиться, а не оторвать, предположим уши. Или голову. Слишком много всего было внутри — голосов, воспоминаний, боли, злости, сдавленного смеха. И Йен давил его в себе еще больше. Давил всё. Чтобы не разорваться на части.