Мы, монстры. Книга 3: Зверь
Шрифт:
Йен покосился по сторонам. Наблюдателей собралось много. И наблюдатели болели не за него.
Остановиться надо было сейчас.
Нивен остановился бы сейчас.
Но Нивену никогда не было так больно. И обида из прошлого никогда не возвращалась с такой силой. Его никогда не пытались убить собственные родители, а потом и те, ради кого он родителей предал.
Он ведь ничего плохого не сделал! Затхэ ничего не сделал!
Парень снова бросился на него, и теперь Йен, так же легко увернувшись, почти не глядя, даже лениво, ударил в лицо. Что-то хрустнуло под рукой, и парень упал, схватился за лицо.
— Не, ну теперь понятно, что у тебя с носом, — хмыкнул Йен, смерив его, лежащего под ногами, взглядом. — Ты там посмотри, может, я его на место как раз поставил?
Огляделся. Да, его окружили. Несколько человек уже с дубинами наперевес и парочка — с хлыстами. Идиоты, они вообще не представляют, с кем имеют дело. Они никогда не знали, с кем имеют дело. Пришло время показать.
Они двинулись на него разом, но замерли, потому что где-то неподалеку, в толпе, Мышка крикнула:
— Эй! Стоять!
Растолкала всех, вышла к Йену. Перевела гневно горящий взгляд с него на поверженного противника, и опять на него. Уперла руки в бока и так умилительно нахмурилась, что все прошло разом. И злость, и ненависть, и желание разорвать всех стоящих на пути. Сейчас на его пути стояла она. И она его не выгоняла. Она просто была очень рассержена. И смешно хмурилась.
— Он первый начал, — тут же пожаловался Йен.
— Разойтись! — скомандовала Мышка остальным. — Хотите драться — идите за стену!
Склонилась над лежащим на земле и осторожно подхватила под плечи.
— Подняться можешь?
Тот что-то промычал в руки, но послушно поднялся.
— Ступай к Виру, пускай поглядит, что с тобой, — мягко сказала ему Мышка и щелкнула пальцами, подзывая еще одного мужика. Тот был поменьше в размерах, заметно постарше, на Йена косился недобро, но обошел широким кругом, стараясь держаться подальше. Этот не такой дурак. Хотя дубину, кажется, только что тоже держал.
Йен плохо помнил, кто что держал, он ни дубин, ни лиц особо не рассматривал. Тогда всё плыло перед глазами, казалось нереальным. Реальной была только злость.
А теперь только руки слегка подрагивали — злость не ушла сразу вся. Но не бить же этого сейчас, на глазах у Мышки…
— Теперь — ты, — Мышка ткнула в него пальцем, когда пострадавшего повели прочь. — Какого черта?!
— Да он первый! — слабо возмутился Йен во второй раз и попытался сунуть дрожащие руки в карманы, но карманов не нашел. Потому просто скрестил на груди.
—
— Ни с кем не дрался? Ты нос его видела?
— Тихо, — строго сказала Мышка, и Йен вздохнул. Она была смешной, мелкой и курносой, но что-то не позволяло продолжить спор после ее “тихо”. — Может, он раньше дрался, тут ничего не скажу, но здесь у нас свои правила. Мы уважаем друг друга, мы помогаем друг другу, поддерживаем…
— Что-то он не очень уважительно начал, — Йен все-таки не смог промолчать.
— А ты? — строго спросила Мышка.
— Ну…
— Ну?
— Ну и я, — Йен сокрушенно вздохнул. Возможно, перегнул с сокрушением, потому что Мышка смерила его подозрительным взглядом и недоверчиво хмыкнула. А когда опустила взгляд вниз, удивилась:
— Ты чего босой?
— Не нашел обуви.
— У двери же стоит, дурак! — она схватила его за руку и потянула обратно к дому. — У крыльца! Простудишься же…
— Не простужусь, — попытался отбиться Йен. — Даже если очень захочу...
— Тихо! — опять шикнула она.
И он опять замолчал, послушно пошел следом.
“Она, наверное, зогров тоже так, — подумал Йен. — Скажет свое “тихо!” — и зогр бредет следом, как миленький…”
Что-то было не так. Будто она его заколдовала. Так легко, просто нахмурившись, успокоила Затхэ. Так легко, просто схватив за руку, потащила за собой Йена. И вела себя странно.
Йен знал женщин другими. Очаровательными, загадочными, восхитительными, одетыми по-женски, в конце концов. Даже старуха-ведьма Ареста рядом с ним становилась соблазнительницей. А эта — за руку тащит. Боится, что он простудится.
Она выбивала из колеи, из понимания того, как устроены люди. А Йен ведь только во всем этом разобрался. Женщинам нужно одно, мужчинам — другое, и всех их можно спасать от разных страшных монстров до одури, геройствовать, сколько влезет, а в итоге на тебя все равно попрут с вилами, дубинами и хлыстами…
Мышка затащила его за дверь, ткнула пальчиком в угол. Там валялась целая куча старой разношенной обуви, большой, маленькой, мужской, женской и даже детской.
— Утром поднялись, — сказала она, — пошли к выходу, выбрали подходящее — и за работу.
— У вас что, обувь общая? — удивился Йен.
— У нас все общее, — отрезала она. — И зогры — общие.
— Ага! — радостно воскликнул он и объяснил в ответ на ее удивленный взгляд. — Так и знал, что зогры! В Ферроне знают?