Мы, монстры. Книга 3: Зверь

Вернер Тим

Сначала Нивен увидел деревья.

Тянущиеся вверх, огромные, переплетенные ветвями и корнями, светло-зеленые — от основания ствола до длинных тонких ветвей. Потом — огоньки. Те, мелкие, желтые, теплые на вид, кружились далеко вверху, у крон.

Потом он повернул голову и рассмотрел сначала одного из поднимавших, потом — второго. Рассматривать в общем-то было необязательно: он по воздуху, по голосам, по огонькам в вышине уже понял, что они добрались, доплыли. Что

они в Запретном лесу. Что рядом — Иные.

Он с трудом поднялся, но когда его отпустили — устоял.

Огляделся, развернулся.

Лес был светлым. Лес был теплым. Лес что-то мягко шептал ему, пока ветер гладил по волосам.

“Где Аэйлар?” — хотел спросить он, но вдруг решил, что не стоит говорить. Не сейчас.

Раз он здесь, значит, их не сожрала никакая морская змея, значит, она довезла его до дома. Значит, все с ней в порядке. И кажется, если прислушаться, можно услышать в теплом мягком воздухе и ее дыхание. Если прислушаться, можно разобрать дыхание каждого из них, Иных. Они и есть воздух.

“Может, не дышать?” — подумал Нивен.

Он-то был не Иным. Он был тут чужим. Сейчас вдохнет, выдохнет — и дерево упадет вместе со своими светлячками.

Он чувствовал: здесь, в этом лесу все связано, слишком связано, пребывает в хрупком равновесии, потому сюда никого и не пускают. Очень легко все сломать. Как пальцами щелкнуть.

Или чихнуть разок.

— Живой? — спросил третий голос.

Иная, статная, беловолосая, бледная до того, что почти похожа на Сорэн.

Она шла навстречу, глядела пристально и пронзительно.

Нивен дернул плечом. Чего спрашивать, сама не видит?

— Аэйлар просила позаботиться о тебе, — сказал Иная, — пока беседует с отцом. Но вижу, ты уже поднялся.

— Меня подняли, — поправил Нивен. И осторожно уточнил. — Что с отцом?

Аэйлар, конечно, умница, что дотащила его сюда, но вот — зачем сразу к отцу?

— Аэйлар должна объяснить Совету, почему привела тебя, — строго сказала Иная. — Следуй, — кивнула, развернулась и двинулась прочь.

Нивен сделал шаг, другой, опустил глаза на тропу и подавил желание разуться. Трава тоже казалась теплой и мягкой. Нивен опустился на колено, осторожно провел ладонью — хоть так потрогать.

— Нивен, — позвала его Иная.

— Жди, — отозвался Нивен и еще раз провел ладонью по траве. Трава была нежной. Тянулась к ладони, гладила ее, толчками выплескивала из себя влагу, тепло,

отраженный свет. Будто хотела отдать ему все, что есть. Стоит только руку протянуть — и забирай. Но на мгновение Нивену показалось, что что-то не так. Он поднял голову, огляделся.

Встретился взглядом с рассерженной Иной.

Но не пошел дальше, поднялся и медленно покрутился вокруг себя, осматриваясь.

Да, что-то было не так — кроме возмущенной барышни. Слишком слабо пульсировали светом огоньки, слишком сильно провисли переплетающиеся ветви, слишком низко клонились к земле высокие. Он почему-то знал, что должно быть не так. Что должно быть больше жизни, больше воздуха, больше музыки в ветре.

“Это мы вас так? — подумал он. — Еще кто-то?”

Да, Аэйлар говорила что-то о том, что ищет помощь. Но помощи, кажется, так и не нашла. Вместо помощи нашла его. И притащила домой, что нашла. Глупая. Нельзя же все подряд домой тащить...

— Нивен! — во второй раз, с нажимом, окликнула Иная.

— Что происходит? — спросил он, развернувшись наконец к ней. — Что не так?

— Тебе расскажут, — отозвалась та. — Следуй.

— Куда? — спросил Нивен.

— За мной.

— Я понял, за кем, — сказал Нивен. — Куда?

Иная нахмурилась. Но не сердито — растерянно. Как будто не понимала, как ее можно не послушать. И что теперь с существом, которое не послушало, делать.

В конце концов, заговорила осторожно, мягко, вплетая голос в порывы здешнего ветра.

— Ты встал, но ты еще слаб. Тебе нужно отдохнуть, набраться сил.

— Зачем?

— Я не понимаю вопроса, — она покачала головой.

— Зачем тебе, чтобы я набрался сил? — объяснил он.

Иная вздохнула, двинулась обратно к нему. Нивен напрягся, рука чуть не сунулась сама за пазуху, и только теперь он понял: оружие у него отобрали. Почувствовал: легче стал плащ, плотнее прилегает к телу там, где раньше были внутренние карманы с кинжалами. И за спиной — пустые ножны.

“Ладно, — напряженно подумал он, сжав и разжав кулаки. Руки-ноги слушались. — Ладно, я сам оружие. Не такое, как раньше, но кое-что могу. Например, чихнуть разок”.

Она была совсем рядом, и он уже приготовился то ли отбиваться, то ли чихать, но она осторожно положила тонкую белую руку ему на плечо. Заглянула в глаза. Мягко сказала:

— Ты один из нас, Нивен. Ты — часть нас. Нам всем нужно, чтобы ты набирался сил.

<