Мы, монстры. Книга 3: Зверь

Вернер Тим

“С Заррэтом его надо познакомить, — решил Ух’эр. — В гляделки поставить играть. Будет чем обоим заняться до конца света”.

Ух’эр знал, как такие играют: им проще помереть, чем проиграть — слишком упрямы.

Но лучше, конечно, обоих отсюда выдворить.

Ух’эр снова перевел взгляд на женщину, раздумывая, как их проще прихлопнуть, чтобы всех сразу, и чтоб веселее, а когда обернулся к мужику этому —

тот смотрел прямо на него.

“Да ну!” — мысленно удивился Ух’эр. Сновидцам не положено видеть его, пока сам не обратит на себя внимание. Больше он ничего подумать не успел, потому что человек приложил палец к губам, призывая молчать, решительно прошагал к нему, подхватил под локоть и вышел вместе с ним из-под завесы.

И уже здесь, за стеной тумана, Ух’эр наконец пришел в себя. Покосился на мужика, тяжело вздохнул, отмахнулся, смахнул назойливое насекомое с руки — и тот отлетел вдаль. Но кувыркнулся при падении, легко снова вскочил на ноги.

Развернулся.

“Ага, — согласился с собой Ух’эр. — Упрямый”.

Что странно — ничего не повредил себе при падении. В таком полете, как ни крути, как ни крутись, хоть какую-то травму человек должен получить. А этому — ничего. Будто знает, что всё — сон. Будто знает, что он здесь не по-настоящему.

Человек двинулся на него.

— Драться с тобой не буду, — скучающе сказал Ух’эр.

И щелкнул пальцами.

Человек остался.

Осталась и завеса.

Ух’эр задумчиво уставился на собственную руку и щелкнул еще раз.

И еще раз.

— Не выходит? — насмешливо спросил человек. Насмешка у него тоже была тяжелой. Угрожающей. Пока — только в глазах.

— Ты кто такой? — Ух’эр прищурился, пытаясь понять, что происходит, и какой кусок скалы уронить на него, чтобы зашибить. И чтоб не выбрался.

Или и правда сразу Заррэта ронять?

Человек улыбнулся, криво, недобро и очень опасно. А Ух’эр вдруг понял, что сам он свой оскал потерял, как только зашел в его видение. И тут же приветственно оскалился в ответ. Но человек не испугался. Все с той же улыбкой, сделав шаг к нему, гордо вскинувшись, отчеканил:

— Я — Даарен, властитель Даара и горных селений. А ты, надо полагать… бог смерти?

— Ух’эр, — раздраженно отозвался тот.

Даарцы! Дикие люди! Как обычно, не знают имен богов. Вот соображает же, что помер, соображает, где

он и что с ним, более того — с ним почему-то ничего и сделать нельзя. Но имя Ух’эра вспомнить — так и не удосужился.

— Ты не властен надо мной, — твердо сообщил Даарен, подошел наконец, остановился напротив и многозначительно добавил. — Пока.

— Ага-а… — протянул Ух’эр, шагнул ближе, принюхался и наконец понял, в чем дело. — Еще жив… Но уже здесь…

Скривился. Как неудобно! Точно придется Заррэтом кидать. Ну, или подождать, пока сам помрет… Люди долго не живут, даже с такими глазами.

— Может, проще объяснить, чем ню… — все с той же насмешкой начал Даарен.

— Стоп! — перебил Ух’эр, вскинул ладонь с длинными черными когтями, останавливая, и Даарен задумчиво хмыкнул. Сначала Ух’эру показалось, что так от реагировал на когти. Но человек все так же задумчиво уставился в глаза. И хмыкнул еще раз. Что-то скользнуло в темном взгляде — странное узнавание. Будто вспомнил, где еще видел этот жест.

Или когти.

— Вопросы задаю я, — сказал Ух’эр.

Мягко, медленно принялся обходить человека со спины, рассматривая, обнюхивая. Да, еще живой. Да, прорвался как-то в его земли со своим сном, и сделать что-то, конечно, можно, но это будет не щелчок пальцами. Чем самому с ним возиться — проще позвать братьев-сестер поиграть. И им веселее, и от него отстанут, не будут под ногами путаться, и человек скорее помрет окончательно… И тогда Ух’эр сбросит его вместе со всей его призрачной семейкой в небытие…

Человек тем временем раздраженно вздохнул, скрестил руки на груди.

— Ну? — мрачно спросил он, когда Ух’эр завершил круг и остановился напротив. — Нанюхался?

Кажется, он не услышал, кто тут задает вопросы. Или, как обычно у таких и бывает, услышал, но внимания не обратил.

— Что с семьей? — прищурился Ух’эр. — Почему притащил их ко мне? Хотя… не их же, да? Воспоминания, миражи… Что с вами, люди, не так? Я от своих избавиться не могу, а вы — за собой таскаете!

Семью придется убрать в любом случае. Не человека раздавить — так это его видение. И как раз это — раздавит человека. Если Ух’эр, конечно, все правильно понимает. Ему всегда с трудом давались такие вот, которые не по его правилам играют.

Человек поднял темные густые брови. Насмешка в глубоких темных глазах стала колючей.

— Так что с семьей, Даарен? — завершил речь Ух’эр, попытавшись вложить в вопрос побольше презрительного сочувствия.