Мы ничего им не должны!

Иванов Петр Иванович

Порывшись в вещевом мешке он извлек небольшую пластиковую коробочку, походный бритвенный набор – единственная "роскошь", какую они с Фигнером прихватили из всего богатого набора имевшегося в распоряжении путешественников во времени. Конспирация, конспирацией… опасной бритвой он сыт по горло за все последние годы, пришлось сделать ради этого "Жиллетта" исключение из жестких правил.

Покончив с приведением себя в порядок Сашка на минуту задумался, чисто выбритое лицо мало гармонирует с теми лохмотьями, что приходилось ему носить до последнего времени – у черту рубище. Фигнер запасся для предстоящей акции нормальной одеждой, вот она и пригодилась. Консьержка, соседи… да положим на них "болт", охота двух клошаров на императора все одно закончилась и зверь упущен.

О… да тут припасено то, что "доктор прописал" прекрасные штаны из серой парусины, почти джинсы по меркам ХХ-го века Чистая нижняя рубашка из тонкого полотна и блуза – покрой не бесформенный "колокол", а скорее "толстовка", жаль нагрудных карманов для разных мелочей нет. В таком прикиде Сашка бы не постеснялся и на дискотеку в своем времени сходить. Он уже собирался запихать старые "тряпки" по кровать и навсегда и забыть о них, но пришлось все же вытащить рваную свою куртку обратно, там в подкладке зашиты две "штуки" франков ассигнациями. Страховой взнос, как в шутку сказал Фигнер, заначка сделана по его прямому приказу – на самый случай если повяжет напарника полиция, а отец-командир окажется не в силах помочь. Взятки берут везде, в том числе и в первой империи Бонапарта, давать просто осторожно надо и не кому попало…

Финансы… без пряников не заигрывают, ведь так. Кроме НЗ у Александра сегодня на руках примерно 500-от франков медью, серебром и ассигнациями. Сумма совершенно неподъемная даже для состоятельного "блузника", но сегодня можно – командир санкционировал тотальный разгул и разврат до вечера. О ценах на "сексуальные услуги" у местных девиц Сашка первоначально имел смутные представления, спросил он как то напарника, еще пару месяцев назад и…

– Что 500-от франков? За раз? Да ты с ума сошел братец, за такие бабки сама Жозефина под тебя ляжет! – заверил его Фигнер на правах знатока, и увидев, что его подопечный по данному вопросу "плавает", провел ему тогда краткий, но весьма подробный и содержательный инструктаж.

Все хорошо, да только воспользоваться казенными деньгами в личных целях, да и полезными сведениями от Самойловича до этого утра ни разу не получилось.

Покончив с последними сомнениями Александр проверил перед уходом, не осталось ли в "квартире" чего-нибудь эдакого… мало ли кто тут нагрянет в их отсутствие. Вроде порядок, револьвер с запасным барабаном и гранату забрал с собой Фигнер, у него же карта и бланки документов, ТТ и магазины – у Сашки… фонарик остается! Да и черт с ним на "адскую машину" это устройство явно не тянет. Консьержка, а шарятся по "нумерам" отсутствующих постояльцев обычно они, даже и не поймет что это такое, тем более – там на корпусе никакой маркировки нет. На всякий случай он эту "жужалку" затолкал туда же под нары к грязному тряпью, расчет на то, что побрезгует потенциальный воришка рыться в таком мусоре.

Район города, где они снимали очередную квартиру, сколько уж их было – со счету сбились, в трущобы еще не превратился окончательно. Но негативная тенденция была как говорится на лицо, или на лицах… достаточно посмотреть на людей вокруг, затяжной экономический кризис, как следствие череды войн, а ведь совсем недавно вроде в начале века был подъем. Тогда эти новые предместья застраивались и развивались, всюду требовались рабочие руки и вдруг "счастье" внезапно кончилось.

Александр стоял на мостовой, и прокручивал в памяти инструкции Фигнера, на предмет пикапа местных девиц. У Самойловича все выходило быстро и даже без особого похабства. Самый желательный вариант – гризетка… есть такие девицы без лишних комплексов в столице первой империи. В основном в данном сегменте подвизаются провинциалки "покоряющие Париж", обычное место работы – модная лавка или магазин галантереи. Отличительный признак – платье синее, но бывают иногда и по-другому одеты, зависит от сезона и от личных предпочтений. Вот как раз одна девчонка в голубом наряде мимо нашего бойца семенит, в руках большая картонка шляпная. Девушка молоденькая, едва ли даже 18-ть будет, фигурка более-менее, мордашка… ну ладно не будем придираться – скажем относительно симпатичная по парижским

меркам, на один раз вполне пойдет.

– Мада… тьфу… мадемуазель, нельзя ли с вами познакомиться? – догоняет Сашка сзади первую, как ее там – "гризетку" вроде.

– Рasse ton chemin! Пусти!!! – возмущенно верещит "воздушное создание" и улепетывает прочь со всей возможной скоростью, какую позволяют ее развить неудобное платье.

Что-то совсем не так пошло, не так, почему это юная дурочка смотрит на него как кролик на удава? В чем дело, почему так боится? Одет нормально, "выбрит, вымыт, напомажен, к боку пистолет прилажен, не какой-нибудь там хер, а почти, что офицер". Чего же ей, вертихвостке безмозглой не хватает для полного счастья?

Одна девка сорвалась, мысленно читаем снова и снова инструкцию по пикапу. А кто сказал, что с ними болтать прямо на улице полагается, у Фигнера же как – "бери ее и тащи в кофейню ближайшую". Кофе, чай, вино и водка очень располагают к близкому и душевному общению с прекрасным полом, особенно последняя. Хорошо идет и смесь шампанского с коньяком, так называемая "табуретка". Затем когда гризетка "созреет" или опьянеет до должной кондиции, Александр только не понял сколько и какого надо влить в нее алкоголя, пожалуйте на съемную квартиру и в постель. Последний пункт самый простой – "билетики" о сдаче жилья внаем висят почти на каждой двери, если надо – дай монету привратнице, пустят и на пару часов. Кризис у них во Франции очередной, скажите спасибо Наполеону, и домовладельцы не прочь заработать любым путем.

Дальше, плата за "любовь" – пятнадцать франков обычный размер гонорара, если девчонка очень постарается и проявит энтузиазм в постели, то можно и до полусотни увеличит вознаграждение. Фигнеру, по его словам, часто парижские гризетки и вообще давали даром – "за красивые глаза и веселый нрав".

Дубль второй… камера, мотор и поехали… еще одна "синявка" с большим бумажным свертком идет по мостовой навстречу, лет так на 25-ть с виду. Не особенно красивая в этот раз попалась… может быть, кому как – за неимением лучшего нашему "руссо туристо" сойдет и такая. Попробуем действовать дословно по "заветам нашего вождя Самойловича", вежливо хватаем значит даму за руку и…

– Пусти меня негодяй!!! Помогите, полиция! – и девица перчатками, что у нее в левой руке были Сашку по лицу – "Хлоп!".

Пришлось отпустить ее, не вмешательства властей он испугался – одинокий полицейский в самом начале улицы даже и не почесался, и "народ" вокруг дружно на помощь подвергшейся нападению "мамзельке" не кинулся. Просто опять все пошло не так как надо, не по сценарию? Но не руку же ей выворачивать или выламывать и не на болевой прием брать? Чего им не нравиться, в чем же дело, хоть бы объяснили сперва, а то сразу норовят по морде двинуть… неприятно.

Что за проблемы идиотские, ведь не поверит никто, что будучи в "главном борделе мира" Александр не может найти себе бабу? А мы сейчас тупо в лоб действуем – следующей недотроге двести пятьдесят франков в лицо сунем! Красивую такую, зеленую бумажечку от BANQUE DE FRANCE, странно – портрета Бони на ней нет, вместо него лишь завитушки. Снова "промах", эта вообще едва завидев приближающегося к ней Александра подобрала свою длинную юбку и кинулась бежать прочь, сговорились они что-ли… а жаль, девушка как раз была "кровь с молоком" – сразу видно недавно из деревни приехала.

Александр сделал еще несколько безуспешных попыток познакомится с "приличными" девушками и молодыми женщинами, но в результате добился немного. Проходящие мимо представители мужского пола теперь улыбаются, а иные и жестами показывают – давай, мол вали ее дуру, чего смотришь? Сами же гризетки едва издали завидев "афганку" Сашки сворачивают поспешно в переулки или прячутся в ближайших лавках, всех девок он нормальных разогнал на протяжении целого километра в обе стороны улицы… маньяк. Остались только такие особы, что "даром не надо", да вскоре привязались проститутки – сразу две стали его донимать, с такими размалеванным как вождь краснокожих "дамами" и трезвому делать нечего, да и пьяный он на них не полезет никогда, ибо себе дороже.