«Мы одной крови». Десант из будущего
Шрифт:
Посидев у ствола, рядовой Земляков поковырялся в ушах, привел слух и рассудок в относительный порядок. Принял прямоходящее положение и побрел в сторону «радийно-штабного» пункта сбора.
Несколько поблуждал. Видимо, от бомбового сотрясения способность ориентироваться тоже страдает. Уже думал к опушке свернуть, определиться по деревне, как движение уловил. Вскинул автомат – Попутный манит, показывает, куда идти.
На крошечной полянке сидела радийная группа и успевший вернуться Торчок.
– О, лейтенант! А я уж смотрю – прямо туда бомбы ложат.
– Отож, – согласился Женька и плюхнулся на хвою.
Минут через тридцать прибыл Коваленко, взмокший насквозь, распаренный. Отмахиваясь от кровососущих, огляделся и пробурчал:
– Пилотку утопил. Пришлось озером бултыхаться. Там перешеек – переплюнуть можно. И часовой, понятно, торчит. Черт, это озеро Линдоярви – бурда какая-то травянистая. Значит, целы все? Субъективно, все бомбы по вашей стороне легли.
– Именно что субъективно. – Из зарослей бесшумным пятном вынырнул майор. – Мероприятие впечатление произвело, но больше психологическое. Насколько я понял, поврежден один самолет. Если учесть, что их здесь аж пять оставалось – противник лишился двадцати процентов боевой техники. Конечно, тоже неплохо.
– Еще избушку разнесло, – сказал Коваленко. – С виду банька была.
– Зрел на конюшне панику, – доложил Торчок.
– Да, моральный урон тоже нужно учитывать, – согласился майор. – Что имеем по нашей части?
Он пожертвовал из своей ценной папки листок с каким-то рукописным списком – на чистой стороне набросали план «жилой» части аэродрома и схему постов. Женька отметил на плане три «своих» зенитки, предположительный подъезд к ГСМ и сел в сторонке. Самочувствие было так себе – ощутимо мутило и хотелось лечь. Рядом присела Шведова, подсунула пузырек:
– Нюхни.
Женька дохнул нашатырной гадости, замотал головой:
– Убери его к черту!
Командиры, колдующие над планом, обернулись:
– Евгений, чего орем?
– Контузило лейтенанта слегка, – объяснила Шведова.
– Дома отдохнет. Трофимов, готовь радиограмму на вызов второго отделения концерта. И поработаем, наконец…
Дали полежать. Женька вяло наблюдал дискуссию – старшина не хотела отдавать винтовку. Попутный удивлялся:
– Нет, откуда такие мелкособственнические инстинкты? Ты сознательная комсомолка, Шведова, а вовсе даже не снайпер. Нет, ты в это стеклышко вообще когда-нибудь смотрела? Нет? А я с детства рогатками увлекался. Возьми автомат и успокойся. И вот план изучи внимательно. Вы в резервной группе прикрытия, должны соображать…
Женька прикрыл глаза. Голова слегка кружилась. Опять идти. Фу, паршиво как…
Свернули рацию.
– Не спать, комары зажрут, – призвал майор.
Женька принялся подниматься. Марина сидела, завороженно в бумажку уставясь. Не в план операции, а строчки на обороте.
– Эй, Марина Дмитриевна, такие документы традиционно по прочтении полагается съесть. Или хотя бы сжечь, – ухмылялся Попутный.
Старшина машинально протянула ему листок, и майор чиркнул
– Служебная информация, товарищ Шведова. Не шибко секретная, но служебная. Лучше забудьте. Если получится.
Марина кивнула и повесила на шею автомат.
Двинулись. Время поджимало – через час вернутся самолеты. Ночь белая, авиационная…
Глава тринадцатая
23–24 июня
Олонецкое направление
К 2 часам ночи наши танки с десантом прорываются в Филипповскую и Попово. Удается пробиться в северную часть Карельской. Перехвачена дорога Карельская – Самбатукса. Форсирована река Янгера. Финны яростно контратакуют. К 18 часам наши САУ и пехота, пройдя минные поля, готовятся атаковать Самбатуксу. Попытка фронтальной атаки с ходу не удалась. От контратак наши части несут тяжелые потери.
Тулоксинский плацдарм. Обстановка стабилизировалась. Атаки финнов, пусть и ожесточенные, успеха не имели. Канонерки, поддерживая десантные подразделения, подходили ближе к берегу, и огонь их артиллерии был действенен. Авиация работала усердно, порой даже чересчур – в первый день штурмовики несколько раз атаковали собственный передний край и даже обстреляли свой корабль.
За сутки было сделано 347 самолето-вылетов.
В течение дня было принято решение о дополнительной высадке на плацдарм 3-й морской стрелковой бригады. 70-я бригада нуждалась в поддержке – давление отходящих с юга и перебрасываемых с севера сил противника нарастало. Но прогноз погоды был неутешительным: ожидался шторм, низкая облачность, дождь.
Лес (1,5 км южнее деревни Нурмолицы)
22.17
Штурмовать аэродром силами одного профессионала, усиленного кабинетным шпионом и четверкой иных «ремб», задача неординарная, и если честно, обреченная на неудачу. Но штурмовать, жечь и взрывать, задача не ставилась. Задача – изъять человека. Знающего и нужного. Еще лучше двух. Тут уже есть некоторые шансы…
Мысль была, конечно, утешительная, но не бодрящая. Мутило рядового Землякова. Не очень сильно, но изматывающе.
Шведова и Леха вновь оставались в тыловой группе связи и контроля. С категорическим указанием в возню не вмешиваться, по окончании мероприятия дать радиограмму. В случае успеха радировать «007», в противоположном – «200».
– Раз всем все ясно, разбегаемся по шухерам, – объявил Попутный. – Но! Как старший по званию и вообще человек пожилой и опытный, вижу повод сказать пару громких слов. Поскольку политически безграмотен и беспартиен, слова будут личные и глубоко безыдейные. Начнем по старшинству. Валера, я тебя искренне прошу не зарываться. Поумерь свою удаль балтийскую. За тобой взвода спецназеров нет, мы все немножко иначе привыкли работать.