Мы победим! Тайные тюрьмы Сальвадора
Шрифт:
Когда мы, сальвадорские коммунисты, поднимаемся на вооруженную борьбу, то множим свои усилия, направленные на достижение единства революционного процесса. Несомненно, наше участие в народной революционной борьбе изменило партию и наложило на нее отпечаток, которым будет характеризоваться вся ее будущая история.
Все организации Фронта национального освобождения имени Фарабундо Марти прошли длинный путь в своем развитии, и не только в военном аспекте, но и политическом. Как следствие войны, многие из рядовых его членов стали видными политиками, военачальниками,
Ана Гуадалупе Мартинес
ТАЙНЫ ТЮРЬМЫ САЛЬВАДОРА
МОЕ ПОХИЩЕНИЕ
Это случилось 5 июля 1976 года.
Дело было днем, около трех часов. Я находилась в окрестностях Сан-Мигеля на шоссе, связывающем этот город с Сан-Сальвадором.
Я шла по направлению к Сан-Мигелю, когда внезапно рядом со мной резко затормозила машина. Из нее высыпало несколько человек с оружием в руках, одетых в гражданское. Один из них, оказавшись у меня за спиной, одной рукой сковал меня приемом «крюк за шею», а другой вырвал у меня сумку.
Началась борьба: я вырывалась, а он меня удерживал. Мне удалось, сбив его, освободиться, но в это время на меня набросились остальные. Оружия у меня не было, и то мгновение свободы, что я обрела, мне ничем не помогло.
Я, как никогда, почувствовала свое бессилие, ощутила потребность в пистолете и окончательно поняла, что врагу можно противостоять только силой оружия.
Общими усилиями они попытались затолкнуть меня в машину, чему я сопротивлялась изо всех сил. В это время я заметила, что в машине находится Хуан Хосе Янес — один из бывших членов нашей организации, псевдоним которого был Валье. Я поняла, что он меня выдал.
Наконец им удалось наполовину затолкнуть меня в машину и надеть наручники, но ноги мои оставались снаружи; я уперлась в дверь, не давая им закрыть ее.
Видя это, один из них сказал:
— Всадите-ка пулю этой потаскухе — дверь и закроете.
— Поторапливайтесь, а то шуму не оберешься, — беспокоился другой.
— Закрывайте дверь — и поехали!
Кто-то, наблюдая за борьбой, приказал:
— Да не так! Зажмите ей нос и выверните голову. Нечего с ней церемониться!
Еще один из нападавших попытался оторвать мою ногу от двери машины силой и не мог. Вот тут-то они и принялись молотить меня по всему телу своими пистолетами. Один зажал мне нос и рот, другой начал выворачивать голову. От недостатка воздуха мышцы мои ослабли, и эти типы смогли закрыть дверь машины.
Мне сковали такими же наручниками ноги и завязали глаза. Затем втянули в глубь машины, а сверху на меня уселся тот, кто пытался схватить первым и был сброшен на землю. Уязвленный в своем самолюбии, он принялся яростно избивать и оскорблять меня.
Улучив момент, я спросила, почему меня схватили, и один из них ответил:
— Как будто ты, шлюха, не знаешь почему.
— Кто вы такие? —
— Мы — тайная полиция, та, что вы называете политической полицией.
Когда машина тронулась, один из полицейских обратился ко мне:
— Значит, ты партизанка, а?
— Чтобы быть партизанкой, надо иметь мужество, — заметила я.
— Ну, этого тебе не занимать. И все те полицейские, которых ты убила, могли бы подтвердить это.
— Тебя зовут Норма Гуадалупе Мартинес по прозвищу Тибурсия… Что ж, надо будет «поиграть» с тобой. Смотрите-ка, у этой шлюхи фигурка — что надо.
— Давай к берегу реки… Вот там мы тебя и трахнем, сучка.
Машина сделала несколько поворотов и остановилась на окраине Сан-Мигеля.
— Где ты живешь? Где твои дружки? — посыпались первые вопросы.
— Я живу со своей семьей. Я ничего не знаю. Посмотрите мое удостоверение личности — меня зовут Паула Каридад Мартинес, я живу в Сан-Сальвадоре.
— Врешь. Мы знаем, кто ты такая. Где твои дружки?
— Я ничего не знаю, — повторила я.
— Ты умрешь, шлюха, если не захочешь говорить, — пригрозил один из полицейских.
Затем они снова завели машину, и я услышала, как шоферу было приказано следовать к излучине реки Эль-Делирио, где можно выехать на Прибрежное шоссе, ведущее к Усулутану.
Я уже говорила, что еще в самом начале на меня надели наручники и бросили на пол машины между двумя сиденьями. Сверху на меня уселся один из полицейских, который бил меня, щупал и говорил разные непристойности по поводу того, что они собирались со мной сделать.
Угроза изнасилования являлась первым способом давления, к которому они прибегли, дабы деморализовать и запугать меня. Это было одним из главных их методов пытки и давления на женщин.
Я забыла упомянуть об одной детали: в поисках капсулы с ядом, которую, по их предположению, я могла носить с собой, они, тщательно осмотрев всю мою одежду, сказали:
— Надо бы обыскать ее получше, а то как бы у этой сучки не было какой-нибудь таблетки и она не захотела покончить с собой.
Не доехав до излучины реки, они остановили машину и пересадили меня в другую, меньшую. Затолкнув меня в нее, бросили на пол. В машине находились трое: двое впереди — водитель и сидящий рядом — и один сзади — он сторожил меня. Потихоньку я попыталась сорвать с глаз повязку, но сидящий рядом с водителем угрожающе прикрикнул на меня:
— Перестань стаскивать с себя повязку! Хочешь увидеть мое лицо? Это тебе не поможет.
Затем он велел передать ему мою сумку, вытащил удостоверение личности, которое там лежало, и начал сверять записанные в нем данные с моими ответами:
— Так как, говоришь, тебя зовут?
— Паула Каридад Мартинес, — повторила я.
— Ага. И где ты живешь?
— В районе Вилья-Дельгадо.
— А точнее?
— Проезд Гуадалупе, № 10.
— А кто живет рядом? Где сейчас твоя мать?
— У меня дома, — ответила я.
И снова:
— Кто живет рядом?
Я назвала ему несколько имен: девочка Мария, дон Чепе — первые, что пришли мне в голову.