Мы придем на могилы братишек
Шрифт:
— Непонятно, чего их туда занесло. Ну хорошо, решили в тыл боевикам зайти. Но те в основном в полосе от дороги до Сунжи ошивались. А шлепать еще чуть не километр, через «зеленку», через просеку…
— Рупь за сто: их в этот домик специально перетащили. Какую-то подлянку готовят. Кто этот район знает? — Серега обвел товарищей вопросительным взглядом.
— В этот дачный поселок так просто не войдешь. Со всех сторон лес настоящий. Целый полк растянуть можно. И на стрельбу друг по другу спровоцировать.
— Пионер, бери машину, группу прикрытия, гони за Эльдаром и его ребятами, — говорит
— Кто такой? — спрашивает Серега.
— Эльдар?.. Чеченский ОМОН.
— На хрена он тут нужен? Ты что, с «чехами» в «зеленку» собрался? Они нас проведут… как Иван Сусанин.
— Эльдар здесь, в Ленинском РОВД, начальником розыска был. Давил бандоту как положено. А когда Дудаев стал из уголовщины личную гвардию набирать, они с Эльдаром в числе первых посчитались. Сына убили. Жена и дочка у друзей с ручным пулеметом в обнимку ночевали, пока он их не сумел в родовое село отправить. Сам он дудаевцами заочно к смерти приговорен. И вся команда у него такая же. Так что эти… «чехи»… понадежней нас с тобой будут. Их только придерживать надо. Горячие очень…
Через час собрались в новом составе. Худощавый, порывистый, с небольшой черной бородкой, весь обвешанный оружием, Эльдар увлеченно рассказывал, черкая карандашом по карте:
— Правильно понимаешь. Тут очень хитрое место. Они знают, мы знаем. А из федералов никто не знает. И на картах ваших ничего нет. Тут дренаж мощный. Во-от такие трубы бетонные, целые тоннели. И выходят колодцами: вот здесь, здесь и здесь. Они запустят вас, потом спереди стрелять начнут. Вам придется здесь залечь, на насыпи. И будете к колодцам спиной. Расстреляют вас, как в тире, и уйдут спокойно.
— Так вот почему он вдруг вздумал о наших позаботиться! — недобро улыбнулся Шопен.
— Это Ильяс-то, который у вас здесь в районе орудует? Этот позаботится! Он вообще никого, кроме своих, за людей не считает. Да и с теми себя как князь держит. Видно, хорошо вы их потрепали. Им теперь с вас надо много крови взять. Иначе Ильяс у своих уважение потеряет, а значит, и власть.
— Ну и что делать будем?
— Идите, как будто поверили им. Не совсем, но поверили. Прикрытие возьмите. Осторожность покажите. А мы в трубы пойдем…
— Уж больно риск большой. И дачный поселок, и «зеленка» — рай для снайперов. Потери будут почти наверняка, даже при самом удачном раскладе. Стоит ли живых ребят терять за тех, кому уже все равно… Вот вопросец-то!
Голос коменданта глух и горек. Что ни говори, а окончательное решение — за ним. Тяжкая ответственность.
— Шопен, а тебе я вообще приказывать не могу. Закончилась ваша командировка. Все. Нет вас здесь… В общем, так, мужики, пусть каждый еще раз подумает и окончательно решит. Двадцать минут даю…
— Мои готовы. Что мы за мужчины будем, если друзей не сможем похоронить по-человечески? — карие глаза Эльдара блестели дерзкой отвагой. — И еще: Ильяс очень хитрый. За ним — сотни трупов. Будут еще сотни. А сегодня мы можем поймать
— Не горячись, — мягко осадил его комендант.
— Идем. Готовы все, — коротко добавил Шопен.
— Без вопросов, — поднял кулак к плечу Серега.
Командир СМВЧ подтянулся, все на него глаза вскинули.
— Вот что, мужики. Как операцию проводить — вам решать. Вы опытней, обстановку лучше знаете. Но ту группу, что впереди пойдет — я поведу. Я ребят потерял, мне их и доставать…
В КРУГУ света на выходе из бетонного кольца, прикрытого бугром и высокой травой, черные силуэты боевиков виднеются. Внутри трубы — по колено грязной воды. Но к выходу дно немного поднимается, и засада расположилась на относительно высоком и сухом участке бетона.
Если посмотреть со стороны дачного поселка, то осевшие в топкий грунт и заросшие буйной зеленью трубы выглядят просто как широкие полосы бурьяна. Трудно предположить, что в этой траве кто-то будет прятаться. Ведь упругие зеленые стебли — никакая не защита даже от слабеньких осколков подствольников. А уж от пуль и гранат потяжелее — и подавно.
Зато из труб отлично, как на ладони видна невысокая насыпь, весной и осенью спасающая домики от разливов Сунжи. До нее — метров двести. И чеченские снайперы деловито разглядывают насыпь в оптику, заранее определяя, где будут искать спасения застигнутые врасплох федералы. Позиция прекрасная, как в тире. И зелененький домик на углу виден хорошо. И три окровавленных тела в изорванной милицейской форме, лежащие вповалку у стены.
На дороге, ведущей к дачному поселку, заурчали моторы. Цепочка бамовцев и омоновцев приближалась к насыпи. За ней, настороженно поводя стволами пулеметов, двигался БТР.
Напряжение звенело, вибрировало, взвинчивало нервы доброй сотни участников этой страшной и беспощадной игры. Игры, в которой ставкой были не три безразличных ко всему трупа у веселенькой зелененькой стенки, а напряженно трепещущие сердца и вцепившиеся в них души пока еще живых людей.
ЗА СПИНОЙ у боевиков захлюпала вода. «Духи» резко развернулись. После дневного света их глаза ничего не могли различить в мрачном сумраке тоннеля. Взметнулись стволы, готовые послать смерть вдоль круглых стен, превращающих любой промах в смертельный рикошет.
— Кто?
— Свои. Ильяс еще пулемет дал, — ответил приглушенный голос по-чеченски.
— Куда его ставить? — недовольно буркнул старший. Боевики опустили оружие, стали разворачиваться к выходу.
Но один, вздрогнув от голоса Эльдара, наоборот, стал приподнимать опущенный было автомат.
— Ты откуда здесь, легавый?
В этот момент от стен тоннеля отделились еще двое. Длинные очереди пулемета и двух автоматов в замкнутом пространстве страшно ударили по перепонкам. Но еще страшнее хлестанули тяжелые пули, смяв и отшвырнув к выходу все трио засадной группы.