Мы с истекшим сроком годности

Крамер Стейс

– Замолчи! Замолчи, Вирджиния! Каждое твое слово для меня как ножевое ранение! Хорошо, если ты хочешь ,чтоб мы оставили тебя в покое- будь по-твоему. Я просто не могу поверить, что моя дочь стала такой. Знаешь , сколько людей живут с таким диагнозом ,как у тебя? И ничего! Они заводят семьи, живут счастливо, как обычные люди. И только ты зациклилась на этой чертовой

коляске. Ты заставляешь страдать всех нас! Когда мы узнали, что ты попала в аварию, нас с Ричардом чуть не парализовало! – из маминых глаз посыпались одна за другой слезы, и мое сердце затрепетало от боли,- во всем, что сейчас с тобой происходит, виновата только ты! В твоей крови обнаружили алкоголь, ты села за руль пьяная и прекрасно знала, чем это все может закончиться!

Неожиданно домой возвращается папа. Увидев красные заплаканные глаза мамы, он растерялся.

– Рэйчел, что случилось?

– Ничего. Отнеси ее в комнату и с этого дня она для нас «умерла».

Папа стоит в ошарашенном виде. Я опустила глаза вниз, потому что уже в полной мере ощутила свою вину.

– Надеюсь, потом ты расскажешь, в чем дело?

– Нечего рассказывать, Ричард. Наша дочь законченная эгоистка. Вот и все.

***

Оказавшись в своей комнате, я поддалась своим эмоциям. Я зарылась поглубже в одеяло, чтобы не слышать голоса мамы и папы, а затем громкий мамин плач. Мне так стыдно за то, что я разразила такой жуткий скандал. Я сама не понимаю, что со мной происходит. С каждым днем моя психика , мировоззрение меняются, и в этой ситуации безумно жаль людей, которые оказались рядом со мной. Я не заметила, как крепко заснула, хотя крепкий сон для меня большая редкость. Проснулась спустя несколько часов из-за звука скайпа. Я вылезла из-под одеяла взяла ноутбук, который лежал на полке вверху изголовья кровати. Мне звонит Лив. Я посмотрела на свое отображение в экране ноутбука: опухшие глаза, вялое лицо, растрепанные волосы. Нет, Лив хоть и моя подруга, но она не должна меня видеть в таком

виде. Я закрываю ноут и решаю, что мне нужно срочно умыться. Я сажусь в кресло, доезжаю до ванной. Немного потерялась во времени, оказалось, что сейчас уже где-то одиннадцать вечера , и вся семью уже давно разошлась по спальням.

Наша ванная не предназначена для меня. Слишком высокая раковина затрудняла простой процесс чистки зубов, но я уже привыкла к этому. Когда я почистила зубы и еле-еле умылась, я замечаю на краешке раковины лезвие. Сам Черт подтолкнул меня взять это лезвие, я несколько секунд рассматривала его, затем я посмотрела на свои ноги и легким движением руки полоснула по ляжке. Ничего. Никаких ощущений, только струйка крови стремительно расползалась по ноге. Меня взбесило это бесчувствие. В меня , словно кто-то вселился, и я с яростью начала делать новые порезы на ногах.

– Пожалуйста…пожалуйста, я хочу что-то почувствовать, пожалуйста.

Мои ноги превратились в настоящее кровавое месиво, но с каждым новым парезом мне казалось, что я близка к пробуждению чувств. Я вновь ошиблась. Дойдя до точки отчаяния, я с неугасимой злобой полоснула себе по вене на левой руке. Я получила долгожданную дозу боли, как же мне было приятно хоть что-то чувствовать. Но мой разум вернулся ко мне незамедлительно. Я вся была в крови, кафель в ванной тоже был весь капельках темной крови. Я закричала.

– Мама! Мама! Мамочка…

Все мое тело оцепенело от страха. Казалось бы, мне нечего уже терять, но мне безумно страшно было расставаться со своей жалкой жизнью.

– Что ты кричишь, Вирджиния? Надоело быть самостоятельной? –слышу я голос матери за дверью.

Затем дверь открывается и мама видит меня, а вернее то, что я с собой сделала.

– О, Господи! –кричит она.

У меня началась кружиться голова, и я чувствую, что вот-вот потеряю сознание.