Мы слишком много работаем
Шрифт:
Выйдя из подъезда, глотая морозный воздух, я села в машину и направилась к месту своей работы, которое на сегодня должно было стать местом отдыха.
Глава третья Ольга
Так как Светлана Алексеевна засиделась у меня довольно долго, спать я соответственно легла поздно. Из-за неординарности ситуации я позволила себе сделать на ночь ровно три глотка бабушкиной наливки. Ровно три! Ну, может быть, четыре, разве это принципиально?
Поэтому когда утром в моей квартире раздался звонок, я еще спала.
Открыв дверь и пролепетав кучу извинений, я пригласила водителя войти, но он сказал, что подождет в машине.
Я заметалась по квартире, пытаясь собраться, но никак не могла сообразить, что мне именно собирать, поэтому бестолково кружилась, натыкаясь на мебель и тихонько ругаясь про себя.
Это бестолковое кружение, однако, привело к положительному результату – я наткнулась на свои очки, лежавшие на стиральной машинке в коридоре.
Нацепив их, я сразу почувствовала себя увереннее и решила, что ничего, собственно, собирать мне не нужно – достаточно умыться и одеться.
Так я и поступила, и через десять минут уже бегом бежала по лестнице к ждущему меня водителю.
До дома Мирошниковых мы доехали минут за двадцать, потому что он находился в удаленном от центра районе, который в последнее время облюбовали новые русские для возведения своих особняков.
Особняк Мирошниковых очень хорошо вписывался в ряд себе подобных. Светлана Алексеевна встречала нас на крыльце, одетая в шубку.
Она стояла, кутаясь в нее и притопывая ногой от нетерпения. Увидев нас, она облегченно вздохнула.
– Ну наконец-то! – кидаясь ко мне, проговорила она.
– А я уже нервничаю, думаю, не случилось ли чего. Голова даже разболелась. Проходи, Оля.
Светлана Алексеевна, скинув в прихожей шубку и разувшись, провела меня по лестнице на второй этаж, после того, как я сделала то же самое.
Мы прошли по длинному коридору, и Светлана Алексеевна толкнула одну из дверей. Мы вошли в просторную комнату, где располагалось несколько кресел, расставленных вокруг круглого стола.
Три кресла были заняты. Светлана Алексеевна указала мне на свободное, и сама села рядом. Я обвела взглядом присутствующих. За столом сидели девушка непонятного возраста, в очках, с русыми волосами, собранными в шишку. Эта прическа ее сильно старила и портила ее и так невыдающуюся внешность.
Одета она была абсолютно безвкусно. Короткая юбка открывала толстые ноги, а надетая сверху какая-то старушечья кофта делала ее фигуру еще более бесформенной.
Она явно страдала лишним весом, и в ней присутствовала какая-то неуклюжесть. Она смотрела на меня тяжелым, недружелюбным взглядом.
Рядом с ней сидел худощавый шатен с кудрявой бородкой и ясными голубыми глазами. На фоне девушки он смотрелся гораздо моложе. Он был одет в серо-голубой свободный свитер и черные брюки.
Я поняла, что эта пара, видимо, и
Напротив меня в кресле сидел совсем молодой парень. У него были светло-русые волосы и голубые доверчивые глаза. Наверное, это был сын Светланы Алексеевны Виктор.
Я поразилась тому, насколько разными внешне могут быть родные брат и сестра! Если на Наташе природа явно отдохнула, то она отработала свое на Викторе.
Парень был очень хорошо сложен, а черты лица его были настолько приятными, что взгляд невольно задерживался на них. Правда, красота его была несколько феминного типа, но это нисколько его не портило. Он один смотрел на меня с улыбкой, и я улыбнулась ему в ответ.
– Ну вот, дорогие мои, – как-то преувеличенно выспренно начала Светлана Алексеевна. – Позвольте мне представить вам нашу замечательную гостью, это Ольга. Она психолог, кроме того, они с сестрой будут расследовать… это… дело.
При последних словах голос Светланы Алексеевны задрожал, и она отвернулась, чтобы скрыть свои слезы.
– Мама, прекрати немедленно! – сквозь зубы процедила Наташа. – Надоели твои слюни!
Виктор молча погладил мать по плечу, и та с благодарностью взглянула на него.
Тут подал голос молчавший доселе шатен с бородкой. Он откашлялся и сказал:
– Давайте-ка мы все тоже представимся, и Ольга задаст нам свои вопросы. Я так понимаю, что она приехала именно для этого.
– Да, – утирая слезы, постаралась взять себя в руки Светлана Алексеевна. – Я уже говорила, что наняла Оленьку для расследования…
– Совершенно кретинская мысль! – фыркнула Наташа. – Можно подумать, тебе деньги девать некуда!
– Наташа! – воскликнула с укором Светлана Алексеевна.
– Как ты можешь говорить о деньгах, когда речь идет о смерти отца!
– Никогда он не был мне отцом, – с ненавистью процедила Наташа.
– И это после всего, что он для тебя сделал!
– Да что он для меня сделал, что? – презрительно скривила губы Наташа. – На побрякушки деньги давал? Они мне на фиг не нужны! Мне двадцать шесть лет, а я должна была жить с вами в этом доме, когда могла бы в отдельной квартире!
– Заметь, ты живешь не в самом худшем доме, – сухо ответила Светлана Алексеевна. – И это благодаря отцу! А то так бы и ютились все в халупе.
– По-моему, мы говорим не о том, – снова вмешался бородач. – Ольга, вы, наверное, уже поняли, что Наташа – дочь Светланы Алексеевны, это, – он кивнул в сторону парня, – ее сын Виктор, а меня зовут Геннадий Чулков.
– Это мой жених, – с какой-то гордостью добавила Наташа.
– Ну вот, – как-то облегченно проговорила Светлана Алексеевна, – все познакомились, слава богу, давайте наконец начнем. Оленька, что вы хотели узнать?
– В первую очередь, – начала я. – Мне хотелось бы узнать, какие отношения были в вашей семье между всеми членами. Во-вторых, выяснить, где находился каждый из вас в тот момент, когда убили Василия Петровича. И в-третьих… Впрочем, об этом я спрошу, когда выслушаю вас по поводу двух первых пунктов.