Мы, собаки и другие животные: Записки дрессировщика
Шрифт:
В экспедициях Фрам кусался весьма осмысленно и всегда по делу, но в городских условиях, в принципе, был вполне добропорядочным и симпатичным псом, честно прошедшим общий курс дрессировки на ближайшей к дому дрессировочной площадке. Нет, через снаряды он, конечно, не прыгал, да и на лестницу залезал, кряхтя, как российский турист, с ручной кладью штурмующий после отвальной трап самолета в Шарм-эль-Шейхе.
В общем, о существовании команд послушания Фрам, безусловно, представление имел. Однокомнатную квартиру в Черемушках он делил с хозяевами, супругами Лифшицами, и кошкой. Последнюю пес по большей части
— Иван Игоревич, — произнес как-то могучий гидробиолог, — что же вы только бабки зарабатываете, впаривая непосвященным сокровенные знания основ этологии и зоопсихологии, а товарищу помочь не можете?
— Почему же не могу, Александр Владимирович? С превеликим удовольствием. А в чем суть проблемы? Кошка очередной раз нагадила в тапок? Или Фрам опять, оступившись, сломал соседскому пуделю пару ребер? — намекнул я на последние подвиги питомцев Лившица.
— Нет, друг мой. — Александр посерьезнел. — Мне надоело работать якорем для моего четвероногого друга.
— А что уроки ДОСААФ?
— Не в коня корм.
— А двигательные навыки, полученные в славном спортивном обществе «Зенит»?
— Да не хватает их уже на эту скотину, — сказал Лифшиц, причем на слове «скотина» его голос потеплел. Несмотря на богатырскую внешность, гидробиолог был человеком мягким и нежно любил Фрама. Чем его питомец и пользовался.
— «Обои полетим», — процитировал я популярный тогда фильм «Служили два товарища», тем самым показав, что окажу товарищу посильную поддержку.
Как оказалось, в дополнение к общей распущенности Фрам обладал «забавной» привычкой. Если в дом приходили гости, то, улучив момент, когда хозяева не видели, он прижимал пришедшего к стенке, виляя при этом хвостом и подставляя спину для поглаживания. Гость, как правило, соображал быстро и принимался гладить добродушного гиганта. В ответ Фрам вилял хвостом еще сильнее, но когда гость прекращал ласкать собаку, то откуда-то из утробы раздавался столь устрашающий рык, что прижатый к стенке вынужден был спешно продолжить процесс. И лишь отчаянные смельчаки, и то не сразу, отваживались сиплым голосом позвать на помощь хозяев. А многие так и стояли, боясь выдохнуть, пока хозяева не замечали конфуза и не отводили Фрама.
Подумав на досуге, оценив все, что я знал про Фрама, в «анамнезе» которого было несколько отправленных в больницу бичей-злодеев, я решил, что лучше с этим неординарным псом знакомиться на улице. Прогулка с «чудовищем»
…Ярким зимним днем Фрам и Лифшиц встретили меня на пустыре перед домом. Сенбернар весьма спортивной наружности бросился мне навстречу, радостно виляя хвостом. На другом конце поводка подобно «запорожцу», взятому на буксир «камазом», болтался его могучий хозяин.
— Александр Владимирович, ты бы ему скомандовал что-нибудь типа «рядом», — обратился я к товарищу.
В ответ Лифшиц виновато улыбнулся.
Собаки типа Фрама, сытые и довольные, очень быстро обучаются работать за лакомство, но при этом часто сами решают — есть им или хулиганить. Команда, которую они знают, для них скорее призыв или
Но это потом, а для начала неплохо было бы научить хозяина совершать правильные рывки поводком. Я подчеркиваю — рывки! Они эффективно воздействуют на собаку, доставляя ей неприятные ощущения. Идешь правильно — неприятные рывки прекращаются, что само по себе подкрепление положительное. Тянешь — получаешь рывок, подкрепление отрицательное.
— А как же рвануть за поводок, если он натянут? — с сомнением спросил меня Лифшиц.
— Да просто, Саня! Подаешь команду, чуть забегаешь вперед, приподнимаешь согнутую в локте руку и расслабленно, будто хлопаешь бичом, совершаешь рывок по направлению к бедру. Потом не забудь дать лакомство, чтобы положительно подкрепить. Но только когда пойдет правильно!
Фрам, уже слегка притомившийся, в это время сидел на снегу. Чуть свесив голову набок и щурясь от яркого света, он внимательно слушал мои объяснения, сопровождаемые выразительной жестикуляцией.
— Понял?
— Ну это, конечно, чуть сложнее информационно-логического анализа дневного распределения зоопланктона пелагиали, но объяснил доступно, — съехидничал Лифшиц.
— Тогда пробуем. Пойдем вон к той группе любителей животных, — предложил я, и мы двинулись навстречу неизвестному. Как выяснилось, я недооценивал способности Фрама.
Неподалеку прогуливались со своими хозяевами разношерстные друзья человека самых разных пород. Ближе всех к нам оказалась старушка, нежно ворковавшая о чем-то со своим малым пуделем. Он-то и привлек внимание Фрама, который с неожиданной легкостью «выстрелил» ему навстречу. Пудель, в отличие от бабуси, не испугался и принял горделивую позу. Старушка попыталась с решимостью камикадзе закрыть своим тщедушным телом любимца. «Чудовище», то есть Фрам, препятствия не заметил и, игнорируя вопль хозяйки пуделя, подскочил к нему, приветливо помахивая хвостом. Пудель ответил тем же. Я тем временем подскочил к бабушке, пребывавшей в легком нокдауне после красивого приземления на обе лопатки (во время полета пятки пожилой женщины побывали на уровне ее же головы). Концентрировать внимание на проблеме в такой ситуации было опасно и попросту кощунственно, поэтому, пробормотав «простите, простите», я помог бабуле подняться и перевел стрелки.
— Вы только посмотрите, как они хорошо играют. Ну просто как дети! А как его зовут?
— Реджинальд, — запинаясь, выговорила старушка.
— Какое интересное имя! — сказал я, оглядываясь на Лифшица. Он за это время успел лишь захлопнуть отвисшую челюсть. Я понял, что пора смываться, пока бабушка не опомнилась окончательно.
— До свидания, приятно было познакомиться, но нам пора! — воскликнул я с фальшивой улыбкой на лице и повернулся к Лифшицу.
— Командуй «рядом», Александр Владимирович! — Фраза была произнесена уверенным голосом человека, контролирующего ситуацию.