Мы, собаки и другие животные: Записки дрессировщика
Шрифт:
Я привел себя в порядок, сунул в карман часы, прокушенные Рэмбо насквозь (все-таки он успел меня слегка зацепить!), и пошел работать. Под моим руководством Виктор занялся с псом нормативной дрессировкой, причем навыки послушания формировались и автоматизировались в процессе прогулки. Отрабатывались такие команды, как движение в положении «рядом», а также «ко мне» — в любой ситуации, «сидеть» и «лежать», впоследствии с выдержкой. В общем, все те команды, которые помогают владельцу уверенно управлять своим питомцем. Через пару недель Виктор уже довольно сносно справлялся с собакой, а та не пыталась оспорить его верховенство. Подробнее о занятиях с Рэмбо я расскажу позже, потому что корректировать пришлось не столько его агрессию на человека, сколько агрессию на других
Какова мораль этой истории? Их несколько.
1. Начинающие дрессировщики! Никогда до конца не верьте тому, что говорят о своих питомцах владельцы. Слушать — слушайте, но, анализируя ситуацию, полагайтесь на собственное зрение и остальные чувства (включая шестое).
2. Не позволяйте чужой собаке (если она потенциальный доминатор, а таковые бывают даже среди пуделей) ставить на вас лапы. Ее доброжелательность может стремительно перейти в демонстрацию доминирования (такое развитие событий провоцирует сама поза собаки), а за ней и в агрессию.
3. Если подобным образом себя ведет ваша собака, если она не просто старается лизнуть зашедшего гостя в губы, но, поставив на него лапы, напрягается, подталкивает его головой и, упаси боже, замирает — немедленно заберите ее и закройте в комнате.
Однако это агрессия, направленная, так сказать, вовне. Основная же тема нашего повествования — агрессия внутрисемейная. Приключения Шурика
Как правило, «оборзение» (извините за каламбур) собак происходит при попустительстве их хозяев. Некоторым владельцам свирепость питомцев даже нравится, хотя и доставляет известные неудобства. Да что говорить, если мой собственный дядя Леонид Анатольевич, человек могучего душевного и физического здоровья, некоторое время назад являл собой яркий пример хозяина-попустителя. Тогда он был счастливым обладателем ризеншнауцера Шурика, сына моей Яны и одного исключительно боевого кобеля, занимавшегося у меня в группе «защитой». Шурик унаследовал от родителей завидные и, к сожалению, редкие для сегодняшних ризенов рабочие качества, был неуступчив в рукопашной с помощником и в целом послушен в быту. Хозяева души в нем не чаяли.
Во время одной из наших встреч я заметил, что правая рука моего дядьки, как бы это правильно сказать, слегка пожевана.
— Леня! Что с рукой? — спросил я строго.
— Это Шурик, — гордо ответил дядька.
— Что значит Шурик?!
— Ну, не надо эмоций, — остудил мое возмущение Леонид Анатольевич. — Я сам виноват.
— Что значит сам виноват? — продолжил я допрос.
— Ну что значит, что значит? — передразнил меня дядька. — А значит это то, что мы с Шуриком, как всегда, завтракали и он, как всегда, положил голову на стол. Я колбасу порезал, положил на тарелку, а он ее «гипнотизировал». Ну, Шурик мне слегка мешал чаю налить, и я его морду вот так со стола сбросил, — Леня изобразил движение, каким обычно смахивают со стола крошки, — тут он меня и тяпнул. И чем Шурик виноват? Лежал себе, никого не трогал, думал о прекрасном…
— О колбасе в смысле? — уточнил я.
— У каждого, племянничек, да будет тебе известно, свои представления о прекрасном, — назидательно сказал дядька и продолжил: — Так вот, лежал он, никого не трогал — и тут я! Шурик, конечно, возмутился.
Что тут скажешь? Если хозяина устраивают такие отношения с собакой (а Шурик все же грань особо не переходил), ничего и не поделаешь. Добавлю лишь, что в отношениях со мной Шурик был шелковым, хотя сам я его и не дрессировал, а лишь руководил процессом, когда с ним занимался Леонид Анатольевич или мой двоюродный брат Гриша. Шурик тем не менее четко определил, от кого исходят руководящие указания, и никогда ни при каких обстоятельствах на мой авторитет не посягал. Да и на авторитет брата Гриши тоже. Это лишний раз свидетельствует: собаки таковы, какими мы их сами «лепим».
А все потому, что собака как биологический вид сформировалась и эволюционировала рядом с человеком, ее биологическая стратегия — получить от этого сосуществования максимальную выгоду. Любая собака может подстроиться под человека, особенно в юном возрасте, и будет делать ровно то, что ей позволяет
Строго говоря, Шурик не был чистым доминатором и не пытался утвердиться во всех сферах семейной жизни. Он, как говорится, «борзел» по мелочам. Позволял Леонид Анатольевич рычать на себя — рычал. А вот от Гриши можно было и по носу за это получить, поэтому с ним Шурик был никаким не доминатором, а, напротив, паинькой и отличником. Так что, если говорить о профилактике, то попытки доминирования собаки следует гасить в зародыше. Доминаторы скрытого типа
Итак, наиболее очевидный признак доминантного поведения: собака ставит лапы на человека и при этом слегка напрягается. Существуют и другие сигналы доминирования, посылаемые нам собаками. Они не столь очевидны и порой даже не представляют сиюминутной угрозы. К примеру, некоторые собаки буквально заставляют человека кидать им мяч или гладить себя. Вы спросите, что же в этом плохого? Только то, что в данном случае не вы управляете своим четвероногим другом, а он вами! И если отношения не выстроены, то такая мягкая форма доминирования может принять более решительные формы. Примеры? Пожалуйста. Фрам — гроза кандалакшских бичей
У моего товарища и коллеги по работе в Институте океанологии, гидробиолога Александра Лифшица, человека немаленького роста и комплекции, в ту пору двукратного кандидата (наук и в мастера спорта по боксу в тяжелом весе), была собака — размером под стать своему хозяину. Пес этот имел весьма решительный характер и обладал врожденными навыками физической защиты хозяйского добра. Их он несколько раз подтверждал во время экспедиций в столкновениях с бичами (так в те времена называли северных бомжей, сезонных рабочих без прописки), неосторожно решившими поживиться чужим имуществом в отсутствие хозяев. Звали пса Фрам, и, что по нынешним временам звучит просто фантастически, был он сенбернаром. Я предположил, основываясь на предыдущем опыте, что Фрам не сенбернар, а московская сторожевая. Однако хозяин показал мне щедро украшенную печатями родословную Фрама, полученную в клубе ДОСААФ — единственном тогда клубе, в котором подобные документы выдавали. Такой родословной, доложу я вам, позавидовали бы представители некоторых королевских семей. Да и нюансы поведения Фрама ясно показывали, что он не «москвич», а сенбернар, только несколько странный. С выставки, где Фрама осматривали вместе с однопометниками, его с позором изгнали с оценкой «хорошо» (полное фиаско, если кто не знает), сказав, что для сенбернара он чересчур поджарый и бодрый.
Так или иначе, в отличие от своих сверхмиролюбивых собратьев, Фрам, охраняя домочадцев и их вещи, не задумываясь пускал в ход зубы и обладал соответствующей размеру хваткой. И никто, что еще более удивительно, его этому не учил! Схема защиты, была в общем-то всегда одной и той же. Фрам, как и положено сенбернару, не очень любил долго гулять по лесу. А хозяева любили — погулять, пособирать грибы-ягоды на берегу Белого моря. Поэтому Фрама обычно оставляли отдыхать на длинной привязи у хозяйского рюкзака или корзины с клюквой. Пес, не теряя времени, удалялся под ближайший кустик и там мирно засыпал.
Рыскавшие время от времени в тех краях бичи почему-то не замечали собаку, которая имела обыкновение просыпаться в тот момент, когда злодеи приступали к экспроприации. Тяжесть полученных ими травм напрямую зависела от скорости реакции: успевали убежать за пределы досягаемости, очерченные длиной поводка, — оставались целыми. Но успевали они, прямо скажем, не всегда. Представляю, что сейчас написали бы про Фрама бандерлоги пера, каких бы ток-шоу наснимали! «Сенбернар-убийца из Кандалакши!», «Собака Баскервилей из Заполярья откусила руку сезонному рабочему!»… Далее последовали бы призывы запретить породу сенбернар, а всех ее представителей уничтожить. Но это к слову. Городское житие Фрама