Мы, собаки и другие животные: Записки дрессировщика
Шрифт:
Как-то раз разбудил меня телефонный звонок.
— Слушаю, — сердитым голосом произнес я.
— Спишь? Кто рано встает, тому, как люди говорят, бог дает, — послышался в трубке ехидный голос Варлакова. — Мне вот бог послал такой экземпляр, не поверишь!
— Какой экземпляр? — заинтригованно спросил я. — Неужели настоящего питбуля?
В те годы об этих замечательных представителях афроамериканской и ирландской субкультуры североамериканских штатов мы могли только читать в советских газетах разные небылицы — но, надо отметить, тогда еще со знаком плюс. Дескать, есть такая мегаполицейская собака.
— Не-е-ет! Круче! — заинтриговал меня еще больше Варлаков. — Бладхаунд!
Тогда мы жили неподалеку друг от
Сейчас это может показаться странным, но бладхаунды тогда были крайне редкой породой. О том, что они существуют, мы, конечно, знали, но считали, что эти собаки — такие суперспециальные ищейки. С их помощью рабов ловили! На Гаити! Следовательно, для моей основной дрессировочной специальности, а именно подготовки собак для охраны и защиты владельца, порода была исключительно интересна.
Наскоро умывшись и схватив в охапку свою верную Яну, я отправился через оживленную Каляевскую (ныне Долгоруковскую) улицу навстречу неведомому. На «поляне» меня поджидали гордый своей удачей Варлаков и здоровенная псина с характерными висячими ушами и сонно набрякшими веками. Услыхав что-то в шуме московских улиц, псина, словно сойдя с охотничьих гравюр XVII в., приняла стойку и издала необычный трубный звук.
— Ну и динозавр! — восхищенно произнес я. — За сколько купил?
— Не купил, — со значением ответил Валерий Степанович, — даром отдали…
— Не понял?! — сказал я.
— Две девицы характерной наружности с ним не справлялись. Он их терроризировал, вещи портил, тапки грыз, из холодильника воровал. В постель, негодяй, забирался, — тут Варлаков прищурился, загадочно улыбнулся и неожиданно подытожил: — В общем, очень сильный характер.
И действительно, в дальнейшем Валерию Степановичу пришлось вдоволь насмотреться на деяния Вука. Для начала пес попробовал объявить себя главным в новой для него семье — с чем Варлаков с присущей ему хитроумностью легко справился. Вук покорился, но, видимо, не сдался. Следующим его деянием был налет на холодильник, который бладхаунд, будучи оставленным без присмотра, легко открыл и сполна насладился хранившимися там припасами. Кроме того, он разгрыз дверцу буфета и стащил хранившиеся там сладости. Дедовские методы с горчицей не работали — пес не обращал на нее внимания. Выяснилось, что Вук легко справляется с любыми задвижками. А если все же удавалось закрыть от него дверь на ключ или заблокировать намертво дверцу холодильника резиновыми автомобильными «держалками» груза на багажнике, бладхаунд самым непосредственным образом пытался прогрызть себе путь к добыче. В общем, оставлять его одного в квартире не представлялось возможным. Ситуация казалась безвыходной.
Но, как известно, русские не сдаются. С помощью знакомого инженера-электронщика Варлаков соорудил на базе электропогонялки для скота нечто вроде радиоуправляемого ошейника (заводских тогда еще не существовало в природе, у нас в стране — точно). Задумка была — поймать Вука на преступном деянии и угостить в этот момент мощным электрическим импульсом. Других вариантов не оставалось!
И вот настал день эксперимента. Благо, проживал Варлаков на высоком первом этаже старого дома довоенной, если даже не дореволюционной постройки. И вот он надел на Вука «самопальный» радиоошейник, взял в руки передатчик, вышел из квартиры, обошел свой дом и занял позицию у открытого окна кухни таким образом, чтобы не попасться на глаза псу. Хитрый Вук не торопился. Он выждал примерно часовую паузу, потом крадучись проник на кухню. Не торопился и его противник. И лишь когда Вук освободил от пут холодильник, Валера дал импульс. Вук подпрыгнул, взвизгнул и умчался к себе на место.
«Ну, подействовало или нет?» — спросит нетерпеливый
Что касается приключений Вука с холодильником, то очевидно, что для закрепления результата необходимо было «стрелять» импульсом из засады очень много раз, много раз ловить Вука на месте преступления… Или соорудить что-то вроде зоопарковского электропастуха, опутав проводами с оголенными контактами все проблемные места в квартире, а это, как вы понимаете, нереально.
Конечно, возможность использовать современный радиоуправляемый ошейник выглядит в подобной ситуации соблазнительной. Однако методика его применения требует всяческих оговорок. Оставим в стороне некоторую жесткость подобного подхода, потому что без этого воспитания порой, увы, не бывает. Скрепя сердце согласимся, что собака все же не человек и иногда на нее приходится воздействовать механически, что полностью согласуется с ее природой и способами регуляции взаимоотношений в естественной для нее социальной среде — стае.
Используя РЭО, нужно терпеливо, обманывая собаку, ловить ее на месте преступления. Как показывает практика, животное быстро учится различать, когда оно в ошейнике и без, и бесчинствовать сообразно ситуации. Поэтому нужно, чтобы РЭО все время был на нем. Сейчас промышленность выпускает для дома специальные невидимые ограды, импульсы которых напоминают собаке (на нее надевается специальный РЭО), что не стоит выходить за невидимую черту. Есть подобные варианты и с ультразвуком.
Проблема в том, что эти устройства не устраняют причины деструктивного поведения. В одних случаях эти причины кроются в потребности в движении и (или) манипуляторной исследовательской активности, в других (запущенных) являются выученным поведением, помогающим собаке снять стресс от длительного нахождения в замкнутом пространстве. Подобные стрессы и выученное, стереотипное поведение разной формы характерны для животных в зоопарках, и, как мы знаем, с этой проблемой приходится бороться.
Кстати, один из лучших известных мне специалистов по коррекции поведения собак Елена Сергеевна Непринцева с деструктивным поведением боролась с помощью собственной методики, которую разработала для развлечения питомцев зоопарка. Она конструировала всевозможные многослойные предметы-матрешки, разбирая или разламывая которые животные (медведи, например) боролись со скукой. Такие же предметы Елена Сергеевна использовала и для «исцеления» собак — задолго, кстати, до появления конгов в нашей стране. Методика была опубликована, так что у меня есть сильное подозрение, что изобретению конгов мы обязаны в том числе научным работам зоопарковских ученых, и в частности нашей соотечественницы.
В своей практике я использовал значительно более простой метод, который тоже работал. Геру я оставлял дома вместе с крепкой косточкой, бычьим хвостом или старым дрессировочным рукавом из пожарных шлангов, которые он задумчиво жевал часами. Кстати, привычка разжевывать «разрешенные» предметы у него укоренилась, что впоследствии оказалось не очень удобно: продолжительность жизни любого игрового предмета составляла не более 15 минут, поэтому мы их от Геры убирали. Когда он хотел поиграть, то сообщал мне об этом чувствительным ударом мордой под локоть. Приходилось отрываться от компьютера и минут 20 играть с ним в «вырви у меня канат» или «принеси мне мяч».