Мы, собаки и другие животные: Записки дрессировщика
Шрифт:
Меня часто спрашивают, почему у нас так сложно купить собаку с подходящими рабочими качествами. Да тут, по-моему, все ясно. Как в основном разводят собак в нашей стране? По какому критерию отбирают? Ответ прост: по результатам выставок, то есть конкурсов красоты. Эта многолетняя традиция привела к предсказуемым результатам. Как следствие, спортсмены и «службисты», которым нужны собаки с определенными пользовательскими качествами, вынуждены везти их из-за границы.
До сих пор разведение рабочих собак в нашей стране порой весьма хаотично. Собак вяжут лишь на том основании, что они представители одной породы. Нет никакой гарантии, что в результате вязки кобеля А (спортивного чемпиона) с сукой
Обучение собаки реальной защите хозяина начинается с нормативной дрессировки. Для этого необходимо выучить несколько простых навыков, и чем понятнее и яснее для животного будут ваши требования, чем четче обрисованы границы навыков, тем быстрее пройдет обучение. Проще всего начать его с простых навыков и лучше всего — через игровую или обычную агрессию.
Первый навык — это хватка. При этом разговоры о том, куда и как ее ставить, я считаю пустыми. Если у собаки нет врожденных способностей к навыкам реального перехвата, учить ее этому бессмысленно, потому что животное с реальным перехватом реагирует на малейшие движения «злодея» быстрее человека, а искусственный перехват всегда работает с запозданием. Кроме того, искусственный перехват — это то, чем занимались досаафовцы до начала 1980-х. Просто какой-то неграмотный чиновник решил в далекие годы поруководить собаководством и прописал перехват как обязательный элемент в дрессировке, в то время как в первых редакциях нормативов ЗКС его не было.
Хватку, поставленную в определенное место, проще прокачать, а сила, с которой сжимает челюсти хорошая служебная собака, достаточна для того, чтобы сломать руку. К постановке хватки в точку пришли все ведущие в полицейской дрессировке собак кинологические державы.
Разговоры о том, что «она укусит меня в руку, а я ударю ее ножичком», бессмысленны, глупы и ведутся людьми, которых ни разу не кусала обученная служебная собака. Даже если попадется «зомби», который не упадет от боли в обморок, обученная собака при свободном задержании не обязательно укусит в подставленную руку. Она может выбрать и ногу. Кроме того, удар на входе в хватку правильно обученной собаки таков, что неподготовленный человек просто летит через голову.
…Начало 1990-х. Площадка «Новые Черемушки», которой «рулил» мой товарищ, единомышленник и последователь Игорь Юрьевич Гай, располагалась в красивом яблоневом саду (теперь здесь находится Центр планирования семьи и репродукции). За площадкой, на небольшой полянке с утоптанным снегом, стоял мой друг, бывший боксер, веселый циник, мудрец и предприниматель Георгий (Жора) Киселев. Его окружала группа живописных, но типичных для того времени личностей, что-то энергично обсуждавших. Метрах в пятидесяти гуляла, о чем-то задумавшись, Вера, жена Жоры. На поводке у нее был их тигровый боксер Ральф. Мы с тренерским составом работали с собаками, по очереди устраивая им небольшую проверку, переводя из спокойного состояния к навыку задержания помощника, и поэтому не очень
— Иван, — прогудел Жора, когда я подошел поближе, — вот с Толиком спор у нас вышел.
Высокий человек с решительным лицом и в кепке подтверждающе кивнул.
— Да ничего мне не сделает твой Ральф! — продолжил прерванный моим приходом спор Толик, обращаясь к Жоре.
— Что значит не сделает? — удивился я.
— Ну, если Жора его на меня натравит, я его быстро скручу, — упрямо произнес Толик.
— Что, прямо голыми руками скрутить рискнешь? — еще больше удивился я.
— Да ну тебя на …! — весело послал приятеля Жора. — В больничку тебе фрукты носить! Иван, — обратился он ко мне, — слушай, дай ему рукав, прут в руку и, если ударит до хватки, считай, победил.
— А если я его скручу потом? — спросил Толик.
— Тоже ты выиграл, — сказал Жора, — коньяк с меня. Если нет, два коньяка с тебя.
— Почему с меня два? — спросил Толик.
— Потому что разговариваешь громко! — веско ответил Жора.
Толик потупил глаза. Я все это время хранил сосредоточенное молчание, примерно представляя, что будет, и прикидывал, где лучше пустить Ральфа.
— Игорь, помоги ему надеть рукав, — крикнул я Гаю, думая, что выпал случай устроить Ральфу хоть небольшую, но проверочку.
— Какой из? — недовольным голосом осведомился Гай.
Рукава из пожарных шлангов собственного производства были у нас разных размеров, мы сами их чинили с помощью дефицитных шлангов, капроновых нитей и сапожного шила. Давать свои рукава кому бы то ни было Игорь не любил.
— Ну, дай мой, ортопедический, он налезет, — сказал я.
Ортопедическим рукав звался за гибкость и возможность спрятать его под одеждой.
— Другое дело, давай помогу! — оживился Гай и начал помогать Толику надеть рукав. Сверху его замаскировали рукавом, оторванным от старой куртки, так что он почти не выделялся на фоне обычной одежды.
Как только снаряжение было готово, я дал Толику прут и жестом указал на исходную позицию. Живописные личности из окружения Жоры выстроились в цепочку вдоль предполагаемой линии пуска.
— Чего так далеко? Давай со мной рядом, лучше видно будет, — прогудел Жора и шагнул вперед, вынудив зрителей встать метрах в двух от предполагаемой линии атаки. Я поймал Жорин взгляд и понял, что друг мой вовсю веселится и наслаждается моментом.
— Вера! — крикнул супруге Жора, — веди Ральфа, пустим его!
— Вы что творите? — сделав круглые глаза, шепнула мне Вера, увидев, с кем нужно будет бороться Ральфу.
— Дело чести, Вера, мужской спор, — объяснил я солидным голосом, — Жора с мужчинами поспорил, я Толику рукав дал.
— Ох, — вздохнула Вера, — ну сам смотри.
— Ладно, Вера, иди, вон оттуда пустишь, — сказал я ей. — Толик, когда он побежит, ты обозначь агрессию-то, взмахни прутиком и кепку сними, чтобы не мешала.
— Ага, — отозвался Толик и помахал зажатым в руке прутом. Кепка осталась на месте.
— Пускать? — со вздохом спросила Вера.
— Пускай, — кивнул я.
— Ральф, чужой! — Вера отпустила Ральфа. Дистанция до Толика была метров двадцать, потом объясню, почему не больше.
Ральф рванул к Толику, резко прыгнул… Высоко в воздухе мелькнули ноги, почти доставшие зависшую в воздухе кепку. Толик с грохотом шмякнулся спиной на утоптанный снег, рычащий Ральф, полной пастью захвативший защищенную руку, яростно мотал головой, «убивая» жертву. Упавшая с неба кепка долго катилась к горизонту по снегу, как в кино неореалистов 1960-х. Пес трепал руку лежащего на спине Толика, волоча его по снегу так, что он был абсолютно беспомощен.