Мы вернемся
Шрифт:
– Слава богу! – Элис подбежала к Эвану и потащила его к дивану. – У нас тут… Лин.
Эван тут же сообразил, что происходит, и принялся раздавать указания:
– Костра, свари какао, пожалуйста. Мика, ты приготовь постель в своей комнате. Вик, проверь Астора, Ветер – на тебе Ирг. Родж, ты можешь идти спать – нечего новенькой слушать твой пьяный бред.
– Ес-сь, сэр-р-р! – Родж попытался отдать честь, но дважды промахнулся мимо своего виска.
– Пойдем уже. – Ветер только ухмыльнулся и, подхватив
Элис присела на пол возле дивана и стала гладить Лин по голове.
– Не бойся, все будет хорошо.
– Я-я, н-не, б-боюсь. – Огромные карие глаза Лин действительно не выражали страха – только интерес и усталость.
– Вот, милая, выпей это. – Костра протянула ей кружку и сменила Элис на посту у изголовья.
– То есть можно было выпить какао? Не обязательно давиться виски?
– Тише, не злись. Она же ребенок, ей и это поможет. А тебя пришлось бы накачать какао до тошноты.
Элис обиженно хмыкнула и вернулась к Лин.
– Ну что, лучше?
– Теплее. И так спать хочется… простите. – Она попыталась подавить зевок, но безуспешно.
– Пойдем, тебя уже ждет кровать. – Эван подхватил Лин на руки. – Поспишь, отдохнешь, а потом мы тебе все объясним.
Лин едва могла держать глаза открытыми, но все же тихонько спросила:
– Я умерла, да?
На мгновение все застыли, а потом Элис поцеловала ее в висок:
– Все завтра, Лин. Доброй ночи.
Сонное мычание было ей ответом. Эван понес спящую девочку наверх, а Элис принялась собирать осколки от вазы.
– Чаю?
– Спасибо, Костра, но мята меня сегодня не спасет.
– Тогда это, – она лукаво улыбнулась и поставила на стол контейнер с мороженым.
– Однозначно да. Мне нужна ложка, огромная ложка, чтобы прикончить все это фисташковое чудо!
Костра протянула ей ложку и устало потерла глаза. Казалось, она разом постарела лет на пять. Видимо, появление детей – пусть и не совсем маленьких – было куда болезненней, чем любой кошмар.
– Я пойду спать. Что-то я слишком устала сегодня. Спокойной ночи, Элис. И не налегай на мороженое.
– Шпокойной ноши.
– Кто там говорил про мороженое? – Эван заглянул на кухню и обнял Костру. – Доброй ночи.
– Проследи, чтобы она не съела все, а то еще сляжет с ангиной.
– Или, не дай бог, поправится – ты только представь ее нытье по этому поводу.
– Эй, я вам не мешаю обсуждать меня?! – Элис просто не могла остановиться, засовывая ложку за ложкой в рот. Заедать стресс когда-то было ее любимым занятием. – Я тут, между прочим, спасала бедняжку Лин от копья Астора и этого гаденыша Ирга, пока вы там веселились! Так что оставьте наши отношения с мороженым в покое.
– Все, я ушла. – Костра поцеловала в щеку Эвана и кивнула Элис. Ее тяжелые шаги эхом отзывались
– Ты бы хоть поделилась… – Эван вытащил ложку для себя и сел рядом с Элис.
– Иди пей свой виски!
– А ты, оказывается, не только вредная, но и злопамятная! – Эван зачерпнул немного мороженого и отправил себе в рот. – Долго еще будешь ненавидеть меня за помощь?
– Во-первых, я тебя не ненавижу. Еще чего! Во-вторых, дело не в помощи, а в методах. А в-третьих, хватит красть мое мороженое!
– Твое, говоришь? – Эван снова отправил в рот целую ложку лакомства.
– Наглец! – Элис толкнула Эвана и, пока тот пытался сохранить равновесие, быстро спрятала контейнер обратно в холодильник. – Так-то лучше!
– Ты дождешься, пока я усну, и придешь сюда доесть его в одиночестве?
– Вообще-то я не думала об этом, но теперь именно так и поступлю.
– Почему ты ушла из бара? – Эван поднялся со стула и отправился к раковине, чтобы помыть ложки.
– Не меняй тему.
– Не убегай от ответа.
Элис лишь сокрушенно опустила голову. Ей не хотелось снова начинать эти разговоры о ее нежелании жить и мириться с действительностью. А врать Эвану, глядя в глаза, не выходило никак. Элис винила в этом его гетерохромию – разглядывая разноцветные радужки, она напрочь забывала, что хотела соврать.
– Ты знаешь ответ не хуже меня, так что давай не будем начинать.
– Мы и не заканчивали, Элис. И не закончим, пока ты не перестанешь устраивать свои ежедневные похороны.
– Что будет с Лин?
– И это я меняю тему? – Эван только развел руками. – Завтра я все ей расскажу, покажу, а там пусть решает – оставаться здесь или ехать в приют для детей. Пару лет она спокойно может пожить там.
– Приют?
– Ну дети ведь попадают сюда без родителей. Вообще, совсем маленьких детей здесь нет, я не знаю почему. Но даже в шестнадцать не все могут о себе позаботиться – вот поэтому здесь есть приюты. Что-то вроде школ с полным пансионом.
– Нет. – Элис растерянно мотала головой и комкала в руках полотенце. Она чувствовала ответственность за Лин. – Не нужно приюта.
– Это не нам решать.
– Я ее не отпущу! – Злые слезы собирались в уголках глаз, выпуская весь сегодняшний стресс на волю.
– Элис…
Эван тут же оказался рядом и позволил ей уткнуться в его плечо. Она плакала от напряжения, испуга, своей вечной скорби и непонимания, почему все так складывается. Ведь раз Лин здесь, значит, там она умерла. За что? Как? Почему?
– Можно я поговорю с Лин? – Элис и сама не поняла, как это вырвалось. Она замерла, ожидая, что Эван начнет упрекать ее в том, что она не может справиться с собой, а лезет в чужую жизнь.