Мы вернемся
Шрифт:
– Все что угодно?
– Все что угодно, – подтвердила Элис. – Только не вслух, а то не исполнится!
Лин послушно зажмурила глаза, сжала руки в кулаки и стала кивать своим мысленным словам. Потом она распахнула огромные карие глаза и задула свечу – как и полагается, за один раз.
Все дружно захлопали и стали поздравлять Лин с праздником. Она неверяще улыбалась, прижав руки к груди, и без конца благодарила всех вокруг.
– Мою смерть так пышно не праздновали!
Кажется, в этот счастливый день все забыли о существовании в этом доме главной головной боли – Ирга. Он спускался
– Ирг, уймись. Дай ребенку порадоваться! – Эван тут же ощетинился, принимая суровый вид – тот самый, при котором хотелось спрятаться и не шалить.
– Чему радоваться? Что она так и останется вот таким недочеловеком? А вы что, не сказали ей? – Ирг оттолкнул Астора, который попытался преградить ему дорогу. – Ты так и будешь всю жизнь угловатым подростком! В этом мире все остаются такими, как пришли. Так что можешь отметить хоть сотню праздников – так и будешь неразвитым недоростком.
Лицо Лин практически окаменело – от недавней улыбчивой девочки не осталось и следа. Она совершенно серьезно смотрела на существо, слегка нахмурив брови.
– Тебя в твоем мире тоже не любили, поэтому ты такой злой?
Никто не ожидал таких слов от «неразвитого недоростка», а Ирг, которого эта фраза задела за больное, особенно. Он оскалился и, зашипев, бросился на Лин:
– Ах ты, маленькая стерва!
Элис сама не поняла, как все произошло. Еще секунду назад она стояла позади Лин, придерживая ее за плечо, а сейчас трясла ноющей кистью над лежащим на полу Иргом. Элис, не отдавая себе отчета, врезала Иргу со всей силы прямо по лицу. Удар получился серьезным – существо лежало на полу без сознания, а костяшки Элис стремительно набухали и краснели.
– Ну ты даешь! – Вик восторженно смотрела на Элис. По правде говоря, она всегда была «за» в вопросах, касающихся применения силы к Иргу.
– С ним все в порядке? – Лин испуганно смотрела на лежащего без сознания Ирга.
– Да, не беспокойся. Этот придурок наконец-то получил по заслугам. Не будь это твоим днем рождения, я бы его еще и отпинала хорошенько.
– Виктория… – Ветер сегодня играл роль строгого отца семейства, но на Вик это действовало вполсилы: она подняла руки, изображая свое поражение, и прошествовала на кухню.
– Мы с Астором отнесем его в комнату. – Эван приподнял Ирга. – А вы пока начинайте праздновать.
– Прости меня. – Элис присела на корточки возле Лин. Нет, она абсолютно не жалела, что ударила Ирга, но чувствовала себя виноватой – отличное празднование получилось.
– Тебе не за что просить прощения. Ты меня защищала! – И Лин крепко обняла Элис за шею – со всей своей благодарностью и искренностью. Кажется, Элис давно так не обнимали. Целую вечность.
– Я уже нарезала торт, между прочим. – В дверном проеме появилась Вик с ножом, испачканным шоколадом, в руках. – И если вы не поторопитесь, Родж слопает все в одно лицо – с него станется.
– Не смей! – Микалина тут же сорвалась с места, бросившись спасать еду от прожорливого Роджера.
– Детка, ты такая волнующая, когда злая! Я весь горю, если ты понимаешь, что я имею в виду! – Родж подмигнул Мике и захохотал в свою густую бороду.
– Мадонна, вы неисправимы! – Костра
– Не праздник, а бои без правил.
– Да уж, Ветер, это мы всегда пожалуйста. Лин, беги скорее к Костре – первый кусок только твой!
Кажется, во всей Вселенной не было более счастливого ребенка, чем Лин, впервые попробовавшая шоколадный торт, с любовью приготовленный специально для ее первого официального дня рождения.
Глава 5
Скорбеть по самой себе
Дни для Элис шли своим чередом: измученные приветствия на завтраке, перепалки с Иргом, который после случая на дне рождения Лин шипел с удвоенным старанием, а колкости выдавал, словно за каждую ему платили по доллару; бесконечные споры по поводу ремонта, возрастающее любопытство касательно личной жизни Вик и непроходящая апатия – запрятанная глубоко внутри, чтобы никто не заметил. Элис не могла понять, как жить дальше. Казалось бы, все хорошо, но вот только это действительно казалось. Словно вот-вот этот период пройдет, и она наконец начнет жить. Или наконец проснется. А это так – скоротать время, ненастоящая, игрушечная сублимация жизни. Это чувство не давало расслабиться и трезво взглянуть на свое настоящее и будущее. А вкупе с ночными кошмарами, которые уже несколько недель не давали ни нормально выспаться, ни забыть о боли и горечи, это все разъедало – медленно, но верно – Элис изнутри.
– Ложку обычно отправляют в рот руками, а не гипнотизируют хлопья взглядом, чтобы те сами запрыгивали тебе в рот.
Элис встрепенулась и посмотрела на Эвана – тот сидел напротив, подперев подбородок рукой и ухмылялся. Сегодня ночью она слышала голос Вик в его комнате, и это наводило на определенные мысли. Они много времени проводили вместе, Эван умел найти подход к любому. Так что их сближение было оправданным и очевидным.
– Я немного задумалась…
– И не выспалась.
Элис тяжело вздохнула:
– А вместе со мной и все остальные. У меня от ночных криков даже горло распухло. – В подтверждение своих слов Элис закашлялась и поморщилась.
– Не думай об этом. Во-первых, ты не одна такая, а во-вторых, беруши – не такая уж дорогая вещь.
– Доброе утро! – В кухню вбежала Лин, свежая, улыбающаяся, и обняла Элис сзади – как и каждое утро до этого. Она наотрез отказалась ехать в приют и даже пообещала делать всю работу по дому, чтобы ее оставили здесь. Пришлось объяснять, что ей не обязательно что-то делать, чтобы жить в доме.
– Доброе, солнышко. Хлопья будешь?
– Буду все!
– Вы, часом, не родственницы? Аппетит у вас один на двоих! Ауч! – Эван нагнулся растереть ногу, которую только что пнула Элис. – Хотя нет, Лин не такая драчливая.
– Я бы на твоем месте помолчала, потому что костяшки уже зажили, а удар, как мы видели на примере Ирга, у меня неплохо поставлен! – Элис наигранно нахмурилась и пригрозила Эвану кулаком, за что получила в ответ высунутый язык.
– И это я, по-вашему, ребенок? – Лин задорно качала головой. И тут же ее выражение лица сменилось на обеспокоенное: – Ты опять кричала ночью…