Мы влюблены в свою свободу
Шрифт:
Они не перестают меня удивлять.
— Следующая остановка — фестиваль музыки в прекрасном штате — Джорджия, — бросает через плечо Стив, и мы все вскрикиваем от радости.
Все бы было куда лучше, если бы у нас не закончился бензин. Мы еле-еле дотягиваем до ближайшей заправки.
Пока автодом заправляется, я выхожу на улицу и бреду за здание заправки. Закуриваю, легкие вмиг пропитываются дымом. Становится холодно от потока воздуха, и я морщусь.
— Лори, — я слышу голос Алекса и поворачиваюсь, —
Я киваю и снова отворачиваюсь, затягиваясь. Слышу его удаляющиеся шаги. Набираясь храбрости, я поворачиваюсь и говорю:
— Правда или действие?
— Что? — он оборачивается.
— Правда или действие?
Он сжимает кулаки и, ухмыльнувшись, отвечает:
— Правда.
Я подхожу к нему ближе, вдыхая его запах. Выбросив сигарету, я поднимаю на него глаза.
— Я тебе нравлюсь?
Алекс удивленно поднимает брови, а взгляд опускает вниз.
— Ясно, — я пячусь назад.
— Да, — громко говорит он.
— Что? — Я поворачиваю голову немного вбок.
— Да, да, да, да.
Я стою, не в силах сделать и шагу. Воздух слишком тяжёлый, чтобы его вдыхать, а в лёгких засела пыль. Я не могу ничего сказать.
— Правда или действие? — спрашивает Алекс, подходя ближе.
— Действие, — с трудом выговариваю я.
Он берёт меня за руку и говорит «пошли». Еле-еле перебирая ногами, я следую за ним. Мы огибаем заправку так, чтобы нас не было видно. Постепенно автодом уходит из виду.
Мы переходим на бег. Бежим в одном темпе, дышим так же, движения точно под копирку. Сейчас я как никогда чувствую наше единство. Вскоре все тело начинает наливаться свинцом, бедро сводит, а перед глазами темнеет, но мы все равно бежим. Легкие сжимаются до размера горошины. Я стараюсь не отставать от Алекса.
— Стой. — Я выдыхаю весь воздух, который остался у меня в легких.
Я опираюсь руками на колени и смотрю на солиста. Он-то полон сил. Мой нос неприятно жжёт и я морщусь от слабости.
— Давай, ещё чуть-чуть.
Алекс улыбается, и я заставляю себя бежать дальше.
Заметив, что он остановился, я тоже торможу. Мой взгляд устремлен исключительно вниз.
— Обернись, — он тихо шепчет мне, и я делаю то, что он говорит.
Повернувшись на триста шестьдесят градусов, я вижу… море?!
========== Глава 6. ==========
Мы спускаемся к самому морю. Конечно, тут ветреней, чем на дороге, но воздух более тёплый и тяжёлый. Я захожу в ледяное море по щиколотку, моча кроссовки. Песок путается в волосах, ладонях, пальцах. Слышны шум моря и безудержные крики чаек. Море подхватывает мои размышления и уносит прочь.
— Неплохо, да?
— Это восхитительно.
Я не понимаю, почему стою здесь с Алексом. Почему рядом не Стив, а Алекс? Но я уверена — так должно быть. Некоторое время мы просто стоим в воде и молчим.
Но потом
Когда мы побегаем до автодома, всё внутри жжёт, а ноги ноют от усталости.
— Где же ты была? — Стив смотрит на меня, скрестив руки на груди.
— Мы ходили к морю, а что? — мой голос всё ещё дергается из-за усталости.
— А я об этом знать не должен?
— Я не твоя собственность, — я пожимаю плечами и прохожу мимо него, но он хватает меня за руку.
— Вообще-то, я твой парень.
— Не сажай меня в клетку, — я вырываюсь и ухожу на кухню.
Вендетта и Стив, похоже, единственные люди, кто считают, что я поступила неправильно. Заку и Джею нет до этого дела. Мы трогаемся с места, и я сажусь за стол. Дыхание уже пришло в норму.
Чувствую на себе ужасно тяжёлый взгляд Вены.
— Что? — я еле сдерживаю себя, чтобы не закричать.
— Тебе пора выби…
— А тебе пора заткнуться, — перебиваю её я.
На её лице читается страх и неподдельное удивление. Я улыбаюсь, пораженная сама себе.
— А теперь иди к чёрту и не лезь в мою жизнь.
Я действительно не ожидала такого от себя, но мне становится легче. Она уходит, чуть приоткрыв рот.
Я представляю, что Беккс жива. Что она рядом, в этом автодоме.
Открываю каждую дверь. За любой из них может стоять Ребекка и ждать меня.
Перед последней дверью у меня дрожат руки. Я резко толкаю его, и когда обнаруживаю, пустую (конечно же, пустую) комнату, скатываюсь по стенке и начинаю тихо плакать. Конечно, в той комнате сидит Джей, но я не обращаю на него внимания.
Я знаю, она умерла. Но эти закрытые двери давали мне надежду. Она могла там стоять. Я знаю.
Это своего рода игра и сумасшествие одновременно:
Ты заходишь на кухню, как бы играя с покойной подругой в прятки, ты заходишь и уже кричишь «Я тебя нашла!», а её там нет. И ты сходишь с ума.
Как же мне не хватает её.
И больше всего гложет то, что на утро проснулась я, а не она, хотя не хотела этого.
Я встаю и, дрожа, иду до своей кровати. Падаю в неё, закрыв руками лицо. Я не представляю, как тяжёло Джею. Как это — бесконечно искать её, но не находить. Почему никто не понимает, как мне плохо, но требуют, чтобы я понимала их? Я зарываюсь в подушку и плачу до тех пор, пока я не отключаюсь от бессилия.
Проснуться через пару часов с дикой головной болью — последнее в списке моих желаний, но это неизбежно. Я открываю глаза и несколько минут смотрю на вид из окна. Уже довольно темно и взошла луна. Только спустя минуты две я понимаю, что мы не едем.