Мы - военные инженеры
Шрифт:
Проблему увеличения дальности обнаружения самолета с помощью звукоулавливателей мы пытались решать не только техническими средствами. В ходе испытаний мы обратили внимание на тот факт, что результаты иной раз зависят от индивидуальных качеств слухачей. Одни красноармейцы имели большую остроту слуха, другие - меньшую. Естественно, что перед началом обучения проводился специальный отбор, в котором принимали участие врачи. И тем не менее какая-то разница между номерами расчета все же существовала.
Вот тут-то и появилась мысль использовать для работы на звукоулавливателях людей с особенно
Очень осторожно и деликатно поговорили с одним из слепых. Он без колебаний согласился на эксперимент. Мало того, когда мы приехали за ним в назначенный день, нас обступили его товарищи по несчастью.
– Мы тоже хотим попробовать. Будем рады, если сможем помочь Красной Армии, укреплению обороны страны. И не стесняйтесь. Если мы не можем научиться стрелять, то научите нас обнаруживать самолеты.
Мы провели несколько экспериментов, заменив штатных слухачей слепыми. Вначале положительных результатов добиться не удалось. Затем, после нескольких тренировок, мы получили более высокие, чем раньше, данные. Однако дальше эксперимента дело не пошло. В конце концов, нельзя же было делать ставку на комплектование всех расчетов звукоулавливателей слепыми. Нужно было искать другие пути увеличения дальности обнаружения самолетов.
Во время службы на полигоне мне и моим товарищам пришлось заниматься звукоулавливателями не только в чистом, так сказать, виде. Еще в 1931 году были созданы опытные образцы новой системы "Прожзвук". Она состояла из крупногабаритного звукоулавливателя и полутораметрового прожектора, которые соединялись друг с другом при помощи синхронной передачи. Идея этого устройства заключалась в следующем. Звукоулавливатель обнаруживает самолет по шуму моторов и сопровождает его. Прожектор автоматически разворачивается в том же направлении. В определенный момент включается световой луч, в пределах которого должен оказаться самолет. Тогда в действие вступают истребители или зенитная артиллерия.
Казалось бы, принцип правильный. Сочетание прожектора и звукоулавливателя позволит успешно решать задачи противовоздушной обороны в ночное время. Однако на практике все получалось не так гладко.
В марте 1932 года на полигоне мы провели целую серию испытаний новой установки. Результаты, получаемые нами, значительно отличались от расчетных. Как и предполагалось, прожекторы наводились синхронно со звукоулавливателем. Однако, когда включался луч, далеко не всегда в небе вспыхивала желанная серебристая звездочка обнаруженного самолета. Конечно, со звукоулавливателем прожектористы чувствовали себя куда увереннее. И тем не менее вероятность освещения воздушной цели "с выстрела" не превышала 50-60 процентов, причем данные эти соответствовали самым благоприятным метеорологическим условиям: безветренной погоде, хорошей акустической прозрачности воздуха. А вдруг ветер? Вдруг над головой появятся самые обыкновенные облака? Чем тогда сможет помочь "Прожзвук" зенитчикам и летчикам?
В
И вот точно в назначенный день и час, на полигон прибыл весь руководящий состав Реввоенсовета Республики во главе с Народным комиссаром обороны К. Е. Ворошиловым. Участников осмотра было много, поэтому они разделились на три группы. Первую из них возглавлял сам Климент Ефремович, вторую - М. Н. Тухачевский, третью - С. М. Буденный. Группы последовательно переходили с одной площадки на другую. На каждой из них заслушивался доклад военного инженера-испытателя. Затем начинался осмотр техники или имущества. По вечерам члены Реввоенсовета собирались все вместе, чтобы обменяться мнениями и принять то или иное решение.
Мне особенно запомнилась группа, которую возглавлял Тухачевский. В нее входили И. П. Уборевич, А. И. Корк, Н. А. Ефимов и другие. Все они очень внимательно слушали наши пояснения, вдумчиво относились к каждому слову. Малейшая неточность тут же замечалась. Так, например, при осмотре средств связи, когда речь зашла о новом радиопеленгаторе, Уборевич неожиданно прервал доклад инженера.
– Почему вы неправильно информируете нас о точности? На учениях войск Белорусского военного округа такой прибор испытывался и работал лучше, точнее.
Лицо инженера-связиста залилось краской. Он знал, что радиопеленгатор на учениях показал результаты, которые несколько превысили расчетные, но упоминать об этом не стал, полагая, что пока существенного значения это не имеет. Пришлось извиниться и внести поправку.
Мой доклад о системе "Прожзвук" и легком звукоулавливателе, испытания которого мы завершили, был выслушан с большим вниманием. Особенно детально расспрашивал меня Тухачевский. Отвечая ему, я все больше и больше убеждался, что он не только выдающийся знаток тактики и стратегии, но и человек, глубоко разбирающийся в технике.
– Вот вы говорите, товарищ военинженер, что аппаратура далека от совершенства. Вывод правильный. И очень хорошо, что вы объективно оцениваете наши достижения. А что дальше делать? Чем воевать будем, если грянет бой? Другой-то пока у нас нет...
– И, обращаясь к сопровождавшим его, добавил: - Видимо, придется принимать на вооружение эту технику. А над чем наши военные инженеры думают работать дальше? Эффективность противовоздушной обороны надо повышать. Этого требуют интересы Родины.
Я ответил, что ведутся исследования, связанные с обнаружением самолетов по тепловому излучению; кроме того, перед учеными ставится вопрос о разработке радиотехнических методов обнаружения летящих самолетов. Тухачевский одобрительно кивал головой.