Мы все мертвы
Шрифт:
Мысль протянулась из входной комнаты до просторной мастерской отца, окрасилась в белый и запахла бледными засушенными цветами. Когда-то в детстве ромашковые отвары помогали ей заснуть: она всегда была слишком возбуждённой и нервничала попусту. Со сном не заладилось, и отец приучил её готовить себе насыщенные приятные отвары – тёплые и уютные, как домашний вечер с треском огня и шумом цикад.
Теперь, конечно, ничего тёплого и в помине не хотелось. Джей готова была грызть эту ромашку, если бы это помогало успокоиться.
Воспоминания о ромашке повели её вверх по
Джей сама не заметила, как дошла до мастерской и ударилась головой о дверь. Упс. Глухой стук и моментальная боль затмили и без того тусклые воспоминания. Мир изменился, и она вновь переместилась из большого уютного дома в пустую пыльную развалину с раскалённым пепельным воздухом.
Мама бы посмеялась, увидев эту картину. Никто из Крейнов бы не догадался, что именно Джей останется в доме до победного конца.
…Хотя бы ночь была терпимой. Ближе к ночи Джей полноценно выходила на улицу и осматривала дома соседей. Однажды рискнула подойти поближе к лесу, но слабость сдавила её конечности, и она вынуждена была отступить. А если дул ветер, она могла замереть и не двигаться, пока не пройдёт это блаженство.
Теперь же она ждала наступления темноты как единственное облегчение в своей жизни. Ей даже снилась ночная прохлада с цикадами, прям как в детстве, и её высунувшееся в окно лицо, глотающее ветер и свежесть Белой Земли.
Но сейчас она глотала разве что пыль и пепел.
Когда Лина уехала, Джей решила провести твёрдую грань между прошлым и настоящим. Прошлому здесь было не место. Она осталась одна в Белой Земле, и деревня принадлежала ей. Днём – держать оборону в доме. Вечером – совершать обход деревни. Ночью – залезть в кровать и пытаться уснуть. Обязательно перед окном, чтобы лучи утреннего солнца разбудили её и она вновь могла держать оборону…
Солнце ушло.
Джей вздохнула, осматривая уже заметно потемневшую мастерскую, встала и вышла в коридор. Чуть не споткнулась о гору книг. Вздохнула ещё раз. Это были потрёпанные и кое-где даже порванные книги Лины: в последние дни она сжимала их так, что ранила себе пальцы, и выставляла их перед собой всякий раз, когда в комнату заходила Джей.
Всё здесь напоминало о семье, которая давно уехала.
Так, не отвлекаться. Обход. Теперь некому обходить дома Белой Земли, кроме неё: но кто же ещё позаботится о родной деревне?
Она слабо помнила, когда случилась засуха и сколько она уже длилась – казалось, что целую жизнь. Но что-то внутри неё вопило и кричало, что это была не засуха. Это были они. Призраки. Демоны. Враждебные лесные сущности. Она не знала, как их называть, но была уверена в их вине так же, как уверена была в своей невозможности стать высшей целительницей.
Джей долго не решалась дать им название, но в конце концов решила называть гостями. И именно они были виноваты в разрушении деревни. И, если быть точным, разрушении семьи Крейнов. Они приходили, когда вставало солнце и начиналась
От одного этого слова Джей становилось плохо, и ей приходилось держаться за стены и двери, чтобы не упасть. Упав, она могла сломать себе ногу. Или обе ноги. А если она не сможет ходить, то кто же тогда будет проводить обход и защищать деревню?
«Доченька, пожалуйста, будь сильной».
Джей собралась с силами, вышла из дома и сделала первый шаг навстречу своей улице. Дом Крейнов располагался на краю деревни, ближе всего к лесу, и от него вела узенькая тропинка прямо к остальным домам. Тропинка теперь вся потрескалась, но Джей видела землю – и воскрешала в памяти протоптанную Крейнами дорожку, окружённую влажной зелёной травой.
В своё время она оббегала всю Белую Землю и её тропинки. Теперь сил хватало лишь на медленный обход.
Дальше по плану было осмотреть участок Блэквеллов. С садом, где все цветы давно уже сгнили и растворились в земле. А раньше у них цвела такая красивая сирень – они с Линой ещё с детства говорили «фиолетовый дом», а пару раз даже попробовали эту сирень на вкус. Мать Джей однажды спасла глаза их дочери после неудачной игры, и с тех пор тётя Блэквелл угощала сестёр вкусными пирогами.
Пироги были мясными, иногда яблочными. Они бы никогда не сравнились с выпечкой семьи Дантон, но для Джей их вкус состоял не из начинки, а из улыбок и смеха тёти Блэквелл, из её мягкого «Кушай, кушай, деточка. Хочешь ещё?».
А вот и он. Первый дом на её пути. Хозяева плотно заколотили его, но Джей и не нужно было заходить внутрь.
Блэквеллы уехали в числе первых, и земля на их участке была покрыта трещинами. Из них выходило отчаяние и пыль.
Джей, прищурившись, осмотрела участок и дом. Казалось, ещё немного, и он либо засияет и заживёт прежней жизнью, либо развалится и превратится в гору деревянных обломков. Хотелось бы верить, что случится первое.
Убедившись, что всё в порядке, Джей прошла дальше и оказалась перед домом Хоуков – там жила подруга Лины, – но тут она заметила движение. Еле видимое в начинавшейся темноте. Какая-то тень у маленького дома шелохнулась и скрылась за стеной. Тень, похожая на человеческую, но Джей-то знала, что гости – не люди.
Она вцепилась взглядом в дом – двухэтажный, с покосившейся крышей, заколоченный везде, хотя все знали, что у Хоуков и красть-то нечего, – но тень ушла.
Джей глубоко вздохнула. Они снова здесь.
Она закрыла глаза, считая до десяти, пытаясь дышать ровно и размеренно. Гости ни разу её не трогали – да, они крушили всё, они навели проклятье на её деревню, но ни разу к ней не приблизились.
Не приблизятся и сейчас. Не посмеют.
Джей нехотя открыла глаза, мучительно озираясь по сторонам, осматривая территорию. Вокруг было пусто.
Возможно, они ушли в дом Хоуков.
Джей повернула вправо и быстро подошла к низкому покосившемуся забору. Глубоко вдохнув, одним прыжком пересекла его – сморщилась от боли в руке, закричала, когда зацепилась платьем за гвоздь, и с разорванной юбкой приземлилась на землю.