Мы все умрём. Но это не точно
Шрифт:
— Почему тебя вообще волнует чья-то смерть или жизнь? — Тео опустился рядом с ней. Решение было принято, а значит, разговаривать теперь им придётся. Поэтому он попытался поставить себя на её место и понять, что же могло вызвать в ней такие эмоции. Не вышло. Он бросил беглый, равнодушный взгляд на фото и уставился в потолок. — Ежедневно кто-то где-то рождается, кто-то где-то умирает. Какое тебе дело?
— Не знаю… Может, я боюсь, что, если меня не станет, то никто даже не заметит этого… — она перевела на него свои печальные глаза и кончиками пальцев осторожно дотронулась
Тео непроизвольно вздрогнул, но не стал отстраняться, лишь вяло пожал плечами. Пусть трактует этот жест, как хочет, освобождать её от чувства вины он не собирался. Полезная штука, как ни крути.
— Я не слабая, Нотт, — она произнесла это так, будто бы пыталась что-то доказать самой себе.
— Ну, бросок хилый, даже глаз на месте остался.
Она глухо фыркнула, перевела взгляд на руки и, немного помедлив, тихонько спросила:
— Теодор, как думаешь, что каждый человек обязан сделать хоть раз в жизни?
Он недоумённо взглянул ей в лицо. И какой ответ она хотела от него услышать? Соврать что-нибудь про добродетель и благие поступки, ведь наверняка именно этого от него и ждёт Гриффиндор?
Нотт вновь посмотрел на фотографию молодой обнимающейся пары, зажатую в её пальцах. Судя по фасону одежды, снимок был сделан в сороковых или пятидесятых годах. Парень и девушка выглядели такими влюблёнными, умиротворёнными и смотрели друг на друга с такой тёплой, искренней нежностью, что где-то глубоко в душе ему захотелось поверить, что жизнь эти двое потратили не на ненависть, а смогли распорядиться отпущенным временем и прожить свои дни счастливо. И Тео подумал, что тоже хотел бы ощутить это новое, неиспробованное чувство, хоть мельком. Гнева и злости он испил уже с избытком, всего прочего тоже исследовал много, удовлетворения ничего из этого не принесло.
— Влюбиться? — его ответ вышел совсем неуверенным, голос отчего-то дрогнул, и сказанное слово прозвучало, как вопрос. Так глупо, что неловко.
Гермиона удивлённо вздёрнула брови, но комментировать не стала.
Теодор откинул голову на спинку дивана за спиной и задумчиво дотронулся до разбитой брови, где минуту назад кожи касались её пальцы. Быстро одёрнул руку, вытащил из кармана брюк сигареты, закурил, выпустил к потолку сизое колечко и молча проследил взглядом, как оно растворяется в воздухе.
— Излечи меня, Грейнджер, — наконец произнёс тихо он.
***
Лишь дай мне иллюзию, что все не так уж плохо,
И расскажи мне сказку со счастливым концом.
Чиж и Ко «Поход»
Комментарий к 19. Идём в поход
Традиционный коллаж к главе от меня: https://pin.it/3jmDH75
Эстетика к главе от Franke winniэто волшебно ? Иии Placebo - просто идеально.
========== 20. Скрой это ==========
«Нам надо поговорить»
«Как поиски?»
«Ты ведёшь себя глупо, Малфой.»
Теодор захлопнул блокнот и состроил умильную гримасу. Просто прелесть. Его дыхание тёплым конденсатом осело на внутренней стороне Пожирательской маски. Отвечать Грейнджер, конечно же, он не собирался, девочка обращалась к Малфою,
Нотт спрятал блокнот обратно в потайной карман мантии и тяжело вздохнул. За время ссылки уже даже успел отвыкнуть от этого душного ощущения. Как ни крути, постоянно находиться в маске было неудобно, но всё же Теодор был нежно привязан к своей. Он ласково провёл подушечками пальцев по прохладному металлическому узору — кривой улыбке от уха до уха — и тепло усмехнулся сам себе. Для всех Пожирателей их маски были чем-то неотделимым и почти родным, как часть тела: вроде руки, ноги, пальца на руке, пальца на ноге…
От осевших на внутренней стороне маски капелек зачесался нос, Тео сморщился, но мерзкое свербение не прекратилось. Вот и, к слову, о неудобствах. Давно было пора придумать какой-нибудь способ терморегуляции. Всего-то подобрать одну-две руны, слабенькую охлаждающую и самую простую воздушную, и всё — жизнь была бы прекрасна, но вечно забывал об этом, а потом вот так вот страдал. Теодор лёгким жестом откинул маску на лоб, почесал кончиком палочки нос и вновь упёр древко в горло привязанного к стулу волшебника.
Так о чём он там?
Пленник шумно сглотнул, в ужасе вытаращил глаза и как придурошный замычал в тряпку, служившую ему кляпом. Теодор недовольно поджал губы — подумать только, будто Тёмного Лорда увидел. В широких глазах аврора при желании можно было рассмотреть собственное отражение. И что этот придурок на него так вылупился-то? Пожирателя смерти ни разу не встречал? Тео наклонился поближе к его лицу, ловя в чёрных зрачках отблеск своей маски, но увидел лишь тёмный, неясный силуэт.
Ох, блядь, маска!
Нотт с запозданием опустил прохладный металл на лицо, ощущая жгучее раздражение на самого себя. Блядский, так не вовремя зачесавшийся нос! Вся анонимность покатилась к херам. Судя по круглым глазам навыкате, аврор быстро сообразил, чем это может для него обернуться. И действительно, если вначале Теодор планировал паренька просто анонимно и культурно расспросить, то теперь свидетеля нужно было убить.
Тот, словно предчувствуя беду, беспокойно ёрзал на стуле, часто-часто дышал и судорожно пытался ослабить тугие верёвки за спиной. От парнишки пахло страхом: тем самым едким запахом пота, который в стрессовых ситуациях перебивал любой, даже самый стойкий парфюм. Его движения отдавали безмозглой паникой, никакого особого толка не принося, поэтому Тео не препятствовал, а просто отстранённо наблюдал и ждал, когда он уже выдохнется. Как его звали хоть?
Нотт медленно склонился над аврором и остановился своей маской в считанных дюймах от лица парня. Тот задержал дыхание, с опаской следя за каждым его движением, по лбу пленника стекла крупная капля пота.
Теодор резко подался вперёд и громко клацнул зубами. Плечи аврора вздрогнули, он судорожно дёрнулся назад, но из тугих верёвок вырваться не получилось. Тео хрипло рассмеялся, аккуратно скользнул пальцами в его нагрудный карман, вытащил оттуда документы и приятельски похлопал по груди. Не дрейфь, пацан.