Мы все умрём. Но это не точно
Шрифт:
Гермиона даже соприкоснулась в танце с каким-то парнем. Тот слегка приобнял её за талию и как-то слишком уж близко прижался всем своим телом, а она совсем не стала отталкивать. Только пахло от него потом, острыми крылышками-фри и едким амбре крепкого алкоголя. Ей подумалось, что для такого она опять-таки недостаточно выпила. Но это как раз следовало исправить. Высвободившись из липких объятий, Гермиона скользнула к барной стойке и заказала себе ещё один коктейль.
В зале было громко, жарко и душно. Люди сливались в одно цветастое пятно и двигались в общем ритме, словно единый живой организм. Гигантский осминог – извивающийся, конвульсивно дергающийся, мокрый… гадкий.
Она
Алкоголь будто бы выветрился одним махом. Мерлин, только не это.
— Теодор?
Они стояли друг напротив друга с абсолютно серьёзными лицами.
— Гермиона.
Грейнджер недобро сощурила глаза, смерив его строгим взглядом от макушки до пяток.
— Ты без Оборотного.
Тео стоял, расслабленно сунув руки в карманы. В чёрной рубашке, идеально подчёркивающей силуэт, и в тёмных брюках с тонкой серебряной пряжкой ремня. Его тёмные волнистые волосы были слегка растрёпаны, будто бы он недавно занимался сексом.
— Без, — спокойно констатировал тот.
Единственный вывод напрашивался сам собой.
— Ты совсем с ума сошёл?
Теодор непринуждённо опустился на высокий барный стул рядом с ней и заказал себе выпивку.
— Расслабься, я не Драко, не засветился, где только можно. Никто не знает, что именно я — это Нотт.
Гермиона подавилась слюной и закашлялась. Ей совсем не понравилась его самоуверенность и то, как он это произнёс. Тео участливо похлопал её по спине.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она, наконец выровняв дыхание.
— Очевидно, то же, что и ты, — Нотт кивнул в сторону танцпола, и ей сразу стало понятно, что он видел, как она танцевала и флиртовала с тем парнем. Почему-то за это стало особенно неловко. Теодор, видимо, истолковал её взгляд по-своему и поспешил успокоить: — Я не скажу Драко.
Гермиона презрительно фыркнула, демонстрируя всю свою степень безразличия к Малфою, сделала глоток Маргариты и облизала солоноватые губы. Зачем они вообще макают бокалы в соль? Что в этом красивого, если это не вкусно?
— Говори, мне всё равно, — как можно равнодушнее произнесла она, нервно скручивая пальцами бумажный коктейльный зонтик и неловко поправляя волосы.
Теодор, не сводивший с неё внимательного взгляда, сделал долгий глоток из своего стакана.
— Может, я угощу тебя чем-нибудь? — спросил он и мило улыбнулся.
Гермиона с сомнением оглянулась на свой столик: Оливер целовался с Камиллой, Невилл уже дремал, а Кормак и рыжий о чём-то увлечённо спорили. Видимо, её отсутствия никто даже не заметил.
Она вновь перевела взгляд на Нотта. Тот сидел расслабленно, откинувшись на спинку барного стула, и не спеша потягивал какой-то янтарный напиток. Судя по всему, сегодня он пребывал в весьма хорошем расположении духа. За всё время, что Гермиона с ними работала, она так и не смогла понять причину его резких перепадов настроения и невольно задумалась, а что вообще ей о нём было известно?
Она с трудом вспомнила, как один раз видела Теодора в Хогвартсе. На третьем курсе некто по фамилии Нотт получил наибольшее количество баллов по Древним рунам и бесстыдно обошёл её в конкурсе. Гермиона восприняла это как личную драму. От обиды она еле сдерживала слёзы: столько готовилась, учила ночами, и кто-то всё равно смог её опередить на жалких десять баллов?! И в унизительный момент, когда его, а не её вызвали на торжественное вручение грамоты, они на мгновенье встретились взглядами.
Грейнджер даже на секунду опешила, забыв всю обиду. Она ни разу
Гермиона задумалась — что можно о нём сказать по этому фрагменту? Он был… увлечённым и скромным? Негусто. Она о нём ничего не знала, но подумала, что только один Теодор из всех её знакомых умел смотреть на тебя так, будто ты самое удивительное чудо на земле. Вовлечёно и вглубь тебя. Он также рассказывал истории, завлекая всех в волшебную атмосферу, и даже сейчас Нотт смотрел на неё так, словно больше ничего вокруг не существовало и, конечно же, отказаться от предложенного коктейля она просто не могла. Да и особых причин не находилось . А ещё не хотелось. Ей действительно было интересно узнать его получше. В конце концов, им предстояло проделать вместе большую работу, и ничего плохого из-за одного дружеского бокала Маргариты явно не случится. По крайней мере, если она присмотрит сейчас за Теодором, то точно сможет убедиться, что он ничего не натворил и отправился прямиком домой. Этот план ей однозначно понравился. Часик посидит, а потом предложит отправиться по домам — и Пожиратели целы, и авроры довольны.
Два часа и неизвестное количество Маргарит спустя она обнаружила себя абсолютно пьяной, сидящей на увядшей, пожелтевшей траве рядом с Теодором и толстенькой бутылкой из коричневого матового стекла между ними. Где-то вдалеке был слышен гул дороги и лай собак. Кажется, они решили, что не в состоянии аппарировать, и пытались дойти до её дома пешком. Точно. Он её вроде как провожал? Ну что ж, видимо, у них сейчас был привал. Холодная погода осенней ночи и возможность испачкаться почему-то не пугали, кажется, они уже успели наколдовать согревающие чары. Или нет? Но в любом случае холодно ей не было. Гермиона поуютней поправила на себе тяжёлую кожаную куртку Теодора, что он так галантно ей предложил, и уткнулась носом в воротник. Тот пах мягким, янтарным солнцем, сладким медовым десертом и горьким табаком. Ей даже нравился этот странный контраст ароматов — Теодору подходило. Нотт сам был такой же: то острый, то мягкий, и абсолютно ей непонятный. Она тайком бросила взгляд на сидящего рядом парня: волнистые пряди уютно рассыпались по лбу и слегка прикрывали брови, он расслабленно сидел, уперевшись одной рукой в траву, и смотрел на звёздное небо так, словно больше ничего вокруг не существовало.
— Грейнджер, что бы ты стала делать, если бы знала, что до смерти тебе осталась пара месяцев? — Тео сделал глоток сливочного ликёра и не глядя передал пузатую, прохладную бутылку ей. — Что твой приговор подписан и его не избежать.
Гермиона пьяно откинулась на руки и подняла лицо к небу. Алкоголь согревающим теплом растекался по телу, и движения выходили какими-то ленивыми. Было так хорошо и тепло. О плохом думать не хотелось, но самым честным стало бы признать что она, скорее всего, впала в панику и отчаяние. Хотя это такая роскошь, когда у тебя каждая минута на счету… И чего ей действительно хотелось бы?