Мы все умрём. Но это не точно
Шрифт:
Хотела бы она видеть лицо Малфоя, когда он понял, где ему предстоит прожить целый год. Гермиона усмехнулась, представив его тонкий искривлённый рот и красные от слёз глаза. Да, он наверняка рыдал, цеплялся за папочкину мантию и шумно сморкался в дорогую ткань. Она будто наяву слышала его истеричные крики и видела искаженное в брезгливости лицо Люциуса, оттирающего мокрые белёсые разводы с элегантного костюма. Гермиона мстительно улыбнулась сама себе. Должно быть, жизнь у Хорька сейчас не сахар, и она определённо поддаст ему сегодня дополнительную
Аврор-стажёр Грейнджер нащупала в кармане шорт маленький прохладный пузырёк с Веритасерумом. Что ж, Смитерс совсем не оставил ей времени на тщательное обдумывание плана. О какой нормальной подготовке могла идти речь, когда в распоряжении всего один неполный вечер? Поэтому она решила использовать те ресурсы, которые у неё имелись: зелье, честно выигранное у ребят, и родная волшебная палочка. Больше ни на что рассчитывать не приходилось. Врядли б Малфой согласился помогать ей по доброй воле. Поэтому всё светлое и искреннее, что было в нём, следовало пробудить и допросить. Заодно узнать, что он мог рассказать про исчезновение Лампкина.
План намечался до безобразия простым: забрать их палочки, связать Инкарцеро, влить зелье и задать вопросы. Немного смущали остальные два Пожирателя из группы, но, с другой стороны, если их обезоружить и лишить возможности выставить защиту… Три волшебника без палочек и одна очень-очень злая ведьма. Исход казался очевидным.
Гермиона представила извивающегося в верёвках, хнычущего от бессилия Хорька, и её кроткая улыбка моментально растянулась до широкой и весьма злорадной. Она достала волшебную палочку, сделала глубокий вдох, словно перед прыжком в воду, и толкнула дверь.
В нос моментально ударил запах плесени, сырости и мышиного помёта. Гермиона скривилась, но решительно шагнула в подъезд. Ступеньки скрипели и крошились под ногами, у поручней не хватало деревяшек. Она поднималась, аккуратно балансируя и не решаясь ни обо что опереться. Меньше всего хотелось напороться на какую-то ржавую железку и подхватить заражение крови. Ну что за дыра? Как вообще здесь можно жить? Наверняка бедные маленькие Пожиратели смерти теперь мечтали вернуться в Азкабан. Гермиона дошла до последнего этажа и, не давая себе времени на сомнения, громко постучала в зелёную облупившуюся дверь.
На несколько мгновений повисла густая, звенящая тишина. Следом послышались чьи-то тяжёлые шаги. Сердце мелкой пташкой забилось в груди. Здесь и сейчас, стоя в тёмном, пустом подъезде на окраине города, Гермиона внезапно остро ощутила, что она совсем одна против целого мира. Ей стало не по-гриффиндорски боязно. Пусто, одиноко, страшно и не на кого положиться. Никто даже не знал, где она. Исчезнет, как Лампкин, и вряд ли кто-то станет её искать. Нужно было взять с собой хотя бы Джинни или Рона. К чёрту все обиды, Уизли бы не оставили её одну… Наверное?
Ох, Мерлин, неужели во всём мире не осталось ни одного человека, которому она бы могла сказать: всё хорошо, я добралась. Того, кто не ляжет спать, пока не будет уверен, что с ней всё
Грейнджер глубоко вздохнула. На лбу и над верхней губой выступили крошечные капельки пота, и она смахнула их тыльной стороной ладони. Теперь ей нужно быть храброй за двоих. Храброй, смелой и решительной.
И она будет.
Медленно-медленно, с жутким скрипом, отворилась дверь.
Гермиона крепко сжала в кулаке палочку. Ей на ум пришёл фильм ужасов, который она недавно смотрела. Там точно с таким же звуком раскрывались тёмные, мрачные врата заброшенного дома, а за дверным проёмом ждали изуродованные голодные призраки. Ничем хорошим фильм не кончился. Она на секунду зажмурила глаза и приготовилась к худшему.
Дверь глухо стукнулась об стену.
Ничего не произошло.
Призраки и монстры не бросились рвать её тело. Вместо этого на пороге стоял вполне себе живой Грегори Гойл. Стоял и недоумённо смотрел на неё с высоты собственного роста. Вряд ли он ожидал, что этим вечером у их двери возникнет Гермиона Грейнджер.
Сюрприз-сюрприз.
Она окинула его внимательным изучающим взглядом снизу вверх, постаравшись вложить всё своё бесстрашие. Грег невозмутимо разглядывал её в ответ и абсолютно не спешил приглашать внутрь.
Стоило признать, Гойл изменился. За прошедшие два года он стал худее и будто бы приобрёл более осмысленный вид. Но выглядел Грегори до нелепости странно: весь такой высокий и широкоплечий и в маленьком фартуке, надетом на голый торс. Красная ткань едва прикрывала коричневые сморщенные соски, а тонкие нитки завязок впивались в шею, и было видно, насколько уже сильно натёрли ему кожу. Грегу только беленького поварского колпака не хватало! Видимо, у лакеев Малфоя не предполагалось никакого карьерного роста, он так и остался мальчиком на побегушках. Гермиона задавила на корню неуместный смешок, сохранив бесстрастное выражение лица. Её взгляд скользнул по его левой руке — тёмная метка, уютно присыпанная мукой.
Какая прелесть.
Пожиратель-хозяюшка.
Видимо, карьерный рост всё-таки у них существовал, теперь Гойл был не только мальчиком на побегушках, а ещё кухаркой и швейцаром.
— Я войду? — скорее оповестила, чем спросила Гермиона и, не дожидаясь ответа, шагнула в полумрак квартиры. Хотелось как можно быстрее довести дело до конца. Поскорее очутиться в своей мягкой постели, укутавшись в тёплое, уютное одеяло, с чашкой ароматного горячего шоколада и книгой в руках. Она на секунду попыталась представить себе чувство умиротворения и спокойствия, которое испытает, когда всё будет кончено.