Мы выжили! Начало

Побережник Николай

В дверях столовки появился Палыч, в сопровождении еще двух мужиков, увидев нас, он быстро скинул на вешалке бушлат и шапку, получил причитающиеся на раздаче и подсел к нам за столик.

— Это Маша, это Наташа, — представил я девчонок Палычу.

— Очень приятно, Павел Павлович — ответно представился Палыч.

— Палыч, я вот все думаю, — начал я, — а если все-таки попробовать из-за речки умыкнуть твой «витязь»?

— Хлопотно это Андрей, очень хлопотно.

— А все же…

— Ну, если получится, то я

бы домой, к старухе своей поехал, да к дочке, дай бог живы… С племяшом-то созванивался перед катастрофой, просил что б позаботился, он в МЧСе в Ангарске служил, не последний вроде человек там был. Да не, — махнул Палыч рукой, — хлопотно… добраться до рембазы, где кругом можно на китайца напороться — самоубийство.

— А если все обдумать толково? Может помощников найдем?

— Надо тогда хорошо думать, очень хорошо.

— А тут где проживаешь, как найти тебя?

— У кинологов в казарме, спросишь как меня найти, тебя проводят.

Как-то очень быстро расправившись с завтраком, Палыч встал из-за стола и наклонившись ко мне тихо сказал, — хорошо только думай, крепко.

После завтрака, узнав расположение санчасти потопал туда. Попасть в санчасть можно было по такому же принципу как и в столовую — по деревянному настилу.

— Вы к кому молодой человек? — встретил меня курящий у дверей пожилой мужчина, выраженной еврейской внешностью, голова круглая как шар, очки на кончике носа, в тонкой и явно золотой оправе.

— Здравствуйте, мне на перевязку и доктору показаться надо… простите, не знаю как зовут… симпатичная такая, рыжие волосы…

— Марта, — мечтательно сказал мужчина, — таки да, Марта Львовна, до конца коридора, направо процедурный кабинет, на лево перевязочная, вот вам налево, в перевязочную.

— Спасибо, — ответил я.

Мужчина проводил меня взглядом поверх очков и что-то пробубнил, но я не услышал. Прошел по пустому коридору, вдоль стен которого стояли кушетки с потрескавшимся от старости дерматином, пахло больницей и было тепло — здание старое когда подходил, то обратил внимание на дым из двух кирпичных труб. Постучался в дверь с табличкой «перевязочная».

— Да, входите.

— Здравствуйте, — прошел я в небольшой кабинет.

— А, путешественник из Хабаровска, — Марта прекратила что-то писать в журнале, встала из-за стола и подошла к стеклянному столику у кушетки застеленной чистой простынею поверх медицинской клеенки, — ну что стоите? Штаны опускайте и на кушетку ложитесь набок.

— Угу, — ответил я и выполнил требуемое.

Марта подкатила к кушетке штатив от капельницы, наверху которого был прикручен проволокой мощный светодиодный фонарь. Я лежал носом к стенке, слушая как она сначала погромыхала чем-то на столике, потом запахло спиртом, голодный металл хирургических ножниц коснулся ноги…

— Да что же вы так пугаетесь?

— Неожиданно просто, холодные.

— Понятно, —

Марта разрезала старую повязку, снова пролив ее перекисью, — ничего хорошего…

— Что там? — начал поворачиваться я, чтобы посмотреть.

— Не крутитесь, — строго сказала Марта, а потом придавила в районе раны так, что я аж взвыл, — чщщщ… терпите, сейчас еще больно будет.

От второй «порции» боли меня прошиб холодный пот.

— Все, вы молодец… немного воспалилось, сейчас промою и все.

— Угу, — ответил я считая темные круги порхающие пред глазами

Одел штаны и сел на кушетку.

— Да посидите, и ходить бы вам не надо много, покой нужен… Вот держите, — протянула она мне таблетку и пластиковый стаканчик с водой, — обезболивающее, пейте.

— Спасибо, — разжевал таблетку и морщась запил водой.

— Ну что, завтра в это же время.

— Хорошо, — кивнул я поднимаясь, — спасибо.

До обеда просто вырубился, хотя было в планах посидеть над картами, ну ничего отдохнуть тоже надо и этот, покой опять же. Потом сходили пообедали, а по возвращении обложились картами.

— С собой возьмем сегодня эту, пусть Палыч отметит хоть где его рембаза эта, да ориентиры какие, — сказал Вовка.

— Ага, — согласился я, — и хотя бы примерно знать, где китайцы шастают.

— Хозяева, вам гости нужны? — просунул голову в дверь Михаил.

— Заходи, — махнул я рукой.

— А я не один…

— Ну не один заходи.

В актовый зал вошли пятеро здоровяков, не считая Михаила, у кого-то в руках были свертки.

— Давайте поляну накрывать, помогай девчонки, — сказал Миша, положив сверток на стол, — о, а вы чего это, план Барбаросса разрабатываете?

— Ага, захват Биробиджана, — улыбнулся я.

— Хм, — присмотрелся Михаил к карте, — генштабовская?

— Да, только старенькая, зато точная.

— Понятно, дальнейший маршрут разрабатываете? Мы вот как раз с ребятами по этому поводу тоже, в общем, когда поедете дальше, мы вас на броне проводим с группой, километров на сто.

— Спасибо, это не помешает, только мы тут пока задержимся…

— О как! Понравилось у нас?

— Дело одно возникло, скажи Миш, а как относится местное руководство к тому, что кто-то себе что-то скажем найдет.

— Мародерить собрались, — нахмурился Михаил.

— Отчасти, но это не на территории Биробиджана, южнее.

— А, ну так с этим проблем нет, группы гражданских ходят на свой страх и риск, там же китайцы. Вояки периодически конечно зачистки устраивают, да по площадям артиллерией работают, но там все еще опасно, мы вон, считай в тылу, на засаду напоролись. Ну да мы прошедшим рейдом алаверды им устроили, по полной… и ребят сгоревших в транспортере забрали, похоронить по-человечески.

— А можешь примерно хоть отметить на карте, где возможна стычка с китайцами?