Мясник
Шрифт:
«Нет! — хотел крикнуть он. — Только не Яна! Почему Яна?! Почему ты не назвал кого-то другого?! Ведь она такая красивая, мне так хорошо с ней, я никого никогда не хотел так, как ее. Я вчера подарил ей кольцо. Я ведь хочу вытащить ее отсюда, я хочу, чтоб она жила со мной, я совсем другой рядом с ней! Я не позволю тебе это сделать! Она моя! Я скажу! Скажу!..»
— Ну? — сквозь зубы произнес Баскаков, внимательно глядя на лицо «компаньона». Сканер дернул головой, покачнулся и, скользнув ладонью по столу, опустился на пол.
— Нет, —
— Та-ак, — протянул Баскаков, брезгливо глядя на Сканера. Он резко встал, подошел к комнатке медсестер, открыл дверь и через несколько секунд вытащил оттуда упирающуюся Яну, зажимая ей рот широкой ладонью. Золотистые волосы девушки растрепались, в глазах был немой ужас. Скользя туфлями по полу, она задушенно мычала, вцепившись в другую руку Баскаков, крепко державшую ее за шею.
— Ради этого?!! — Баскаков сильно дернул Яну, поставил ее перед Сканером, скорчившимся на полу, завел пальцы за вырез ее легкого халата и рванул. Посыпались пуговицы. Вторым рывком он разорвал ее лифчик, и схватил за левую грудь так, что Яна взвизгнула в его ладонь. — Вот ради этого ты мне все испоганил?!! Мало в городе баб?!!
Литератор, слегка покраснев, отвернулся. Его губы подергивались. Сканер часто моргал, уставившись на голую грудь медсестры. Он с усилием произнес:
— Как же… Яна?.. Я тебе верил…
— Сейчас мы разберемся, кому из вас верить! — Баскаков вытащил из кармана телефон и, удерживая Яну одной рукой, быстро набрал номер. — Сергеев! Заводи машину, поедешь на дачу! Да! — он нажал на кнопку и ткнул телефоном в сторону Сканера. — Если с Чистовой что-нибудь случится, я тебя убью — ты понял?! Размочу, как батон в молоке! И… — он обернулся к Литератору, но тут же, овладев собой, повернулся обратно. — И только попробуй еще что-нибудь выкинуть!
Таща за собой Яну и продолжая зажимать ей рот, Баскаков вышел из комнаты, но не через обычный выход, а через дверь, ведущую в «кабинет». Едва он исчез, Сканер поднялся с пола и, протянул к Литератору руки со скрюченными пальцами:
— Зачем?! Зачем?! Зачем?!
Литератор небрежно указал ему на второй монитор, и Сканер, дрожа, попятился, пока не оказался с ним вровень. Склонившись и вытирая глаза, он смотрел, как на экране появляются буквы.
Зачем? За твое вранье. Я не выдал тебя только лишь потому, что ты тогда решился прочитать то, что я написал от руки, хотя знал, чем это тебе грозит. Мне плевать, что тобой руководило, но, наверное, это был первый и последний смелый поступок в твоей жизни. И, конечно, я благодарен тебе за Чистову — так или иначе мы оба получили то, что хотели. Но ты принес мне большую боль. Теперь больно будет всем.
Пальцы
Я тебя ненавижу! Ненавижу!
Правда? А себя?
Литератор быстро стер написанное, и Сканер машинально сделал то же самое. Тотчас за дверью «кабинета» послышались тяжелые шаги, она распахнулась, и вошел Виктор Валентинович. Оттолкнув Сканера, он сел за стол.
Кто остальные?
Я сказал тебе достаточно.
Кто они? Отвечай немедленно! Отвечай или я тебя заставлю!
Литератор снова булькнул горлом в смешке.
Да? А как? Запрешь в карцер? Оставишь без еды? Будешь меня пытать? Ты же прекрасно понимаешь, что ничего этого ты сделать не можешь, потому что тогда я умру гораздо быстрее — вот и все. А боль… ты не в состоянии сделать мне больно, потому что моя боль все равно сильнее, и твоей я не почувствую.
Я больше никогда к тебе не приду.
Придешь. И это ты тоже прекрасно знаешь. Потому что никто не сможет дать тебе того, что могу дать я. Меня нельзя заменить. А Чистовой тебе не видать! Все, уходите оба, я хочу спать. Позови сестру.
Кресло Литератора с жужжаньем отъехало от стола и направилось к массивной кровати. Баскаков встал, крепко схватил Сканера за плечо и выволок из комнаты.
Когда они оказались в коридоре, под невозмутимыми взглядами охранников, Баскаков отпустил Сканера и негромко сказал:
— Сегодня я уже один раз отступил от своего правила, отступлю и второй — это того стоит!
Размахнувшись, он изо всех сил ударил Сканера в зубы, да так, что челюсть у того хрустнула, и он отлетел на несколько метров, повалил стул и вместе с ним рухнул на ковер. Баскаков отвернулся от него, с сомнением посмотрел на охранников, на лицах которых появилось легкое подобие изумления, и сказал:
— Тима, отведи-ка Кирилла Васильича в его комнату. И поставь пару дежурных нянь.
Массивный Тима молча кивнул и направился к Сканеру, а Баскаков быстро пошел к лестнице, машинально вытирая о халат сбитые в кровь костяшки пальцев.
Когда он вошел в «приемную», Схимник и Ян, развалившиеся в креслах, встали. Оба быстро оценили его взбешенный вид, заметили разбитую руку, переглянулись и вопросительно посмотрели на хозяина, ожидая распоряжений.
— Значит так, — сказал Баскаков и налил себе коньяку. — Ты, Схимник, как хочешь, где хочешь ищи эту бабу, хоть под лед лезь за ней! Город схвачен?
Схимник кивнул.
— Блоха не выскочит.
— Хорошо. А ты, Ян, сейчас поедешь со мной.
— А… а что же делать с «Пандорой»? — удивленно спросил Ян и взял с кресла свое пальто.
— Не делай ничего.
— Но у меня уже есть кой-какие наметки. Если… Кирилл Васильевич, то я примерно представляю, кому он мог все это расфасовать, и нужно все немедленно проверить. Он уже что-то сказал?
— Ты разве не слышал?! Ничего делать не надо!
Ян-подчиненный промолчал. Но Ян-стратег молчать не мог.