Мясорубка Фортуны

Вешнева Ольга Михайловна

Вместо того, чтобы разорвать самураю горло и напиться его крови, чего безудержно желало мое естество, я должен был беречь соперника, и при наилучшем для меня финале поединка, ласково лизнуть его шею, словно верный пес. Мой противник вместо того, чтобы отсечь мне голову, был вынужден стараться не поранить меня, что было для него жуть как трудно. Прицел его мелких въедливых глаз, управлявших краткими и быстрыми полетами катаны, так и метил мне в голову или шею, а то и вообще стремился разрубить меня пополам наискосок. Не так часто катану его прославленного деда останавливал или притормаживал в опасные моменты мой волнистый клинок, как сидевшее у него в голове «нельзя». Сражаться с Сатибо даже не всерьез было весьма трудно. Я сполна убедился в том, что мой соперник получил громкое звание «Лучший истребитель вампиров»

не в результате попытки Смолина методом административного подхалимства привлечь его к регулярному патрулированию городских улиц. Сатибо дрался не хуже своего деда, дважды уложившего меня носом вниз столетие назад. Но и я был не то чтобы промах. Далеко не все старинные навыки были упущены. Несмотря на старания самурая изменить мое местоположение так, чтобы оно походило на трусливое отступление или того хуже, мой чистый нос оставался вдали от мшистых гнилушек и сырой травы. Иногда мне приходилось резко увиливать или низко пригибаться, что было неудобно и неприятно. Я избегал прыжков, подозревая, что мой вес способен изменить траекторию полета и приземлить меня туда, куда не надо — на острый сук поваленного дерева или на Лизу. Несколько раз я пытался обезоружить противника, поймав лезвие его катаны в промежуток между гардой и клинком моего оружия, но Сатибо кроме державших меч рук умело использовал в бою ноги… и не только. Он спокойно пренебрегал древними боевыми правилами самураев. При первой попытке он так врезал мне ногой в живот, что из меня едва не вылились непереваренные остатки легкого завтрака. При второй попытке он резко пошел на сближение, прижался ко мне худощавым жилистым телом, и чуть не укусил меня за нос, показывая тем самым, что умеет играть по вампирским правилам. Третья попытка выбить катану из его рук стала решающей. Накрепко сцепившись оружием и почти всеми конечностями, мы оба не удержались на скользком поваленном дереве и свалились в высокую траву.

— Ой — ой! — воскликнула Лиза.

На миг позабыв о заговоренном оружии и друг о друге, мы подняли головы, лежа почти обнявшись.

Быть может, она подвернула ногу из-за высоких каблуков, или ее укусила змея, или ей на голову сел сонный филин, или…?

— Друзья, полегче, — развела руками Лиза, склонившись над нами. — Я буду снимать баллы за жестокость.

После ее грозного предостережения нам стало еще труднее бороться за титул вожака стаи. Весь этот цирк мог бы продолжаться до полудня, если бы на Сатибо часов примерно в девять с небольшим не нашло таинственное наваждение. Вознеся меч к плечу, самурай превратился в живую статую со страшно вытаращенными глазами и растянутыми в боевой ухмылке губами.

Знаю, нечестно нападать на беззащитного соперника. Признаюсь, мне было немножечко стыдно, когда я вытолкнул катану из руки Сатибо и повалил оцепеневшего неприятеля на землю. А когда я легонько прихватил клыками человеческую шею, совесть куснула меня намного болезненнее, чем я — самурая. От волнения у меня слюна изо рта потекла в страшном количестве, но я не торопился отпускать долгожданную добычу, подтверждая свою победу и заодно стараясь разобраться, что же с ним стряслось. Сатибо часто дышал, его сердце билось быстрее, чем у спокойно спящего или сраженного обмороком человека. Очнулся он так же быстро и загадочно, как провалился в невидимую пропасть. Резко поднялся, не замечая моего «укуса». Счастье, что я успел его отпустить прежде чем он вдавил бы мои клыки в свою шею (за это мне хорошенько досталось бы от Лизы), и что взволнованные зрители не обратили внимания на его оцепенение.

— Едем домой! Быстрей! — Сатибо разом забыл о Лизе, об айфоне, о своем проигрыше и обслюнявленной шее.

Мелкой рысцой физкультурника он потрусил к «Лексусу». Королева турнира и зрители поспешили за ним, озадаченно переглядываясь.

Я взял Лизу под руку, чтобы уберечь ее от случайного падения.

— Тиша, торжественно вручаю тебе честно заработанный приз, — хозяйка мясокомбината на бегу наградила меня айфоном.

«Если бы честно…»

Некоторые люди считают, что как только человек становится вампиром, у него автоматически выключается совесть. Порой я жалею о том, что они неправы.

Возле кирпичного «маяка» охраны «Крутого берега» по ту и другую сторону красно-белого шлагбаума, тесно притираясь

бок к боку, парковались машины: черные седаны представительского класса, похожие на господ в дорогих костюмах, дамские игрушки — длинные приплюснутые лягушки и округлые маленькие букашки ядовитой масти, заляпанные грязью по уши-зеркала внедорожники. Пугающей полосатостью среди них выделялись машины полиции и «Скорой помощи», свидетельствуя о том, что почтенные обитатели элитного поселения не собрались на светский раут, а их переполошило чрезвычайное происшествие.

Вновь прибывших встречал Иван Смолин.

— Вы нас пропустите? — обратился к нему Сатибо.

— Где тебя носило? Я звонил десять раз. Ты не брал трубку… А ведь ты с ребятами был очень нужен здесь, — взбудораженный охотник закончил обвинительную речь и заглянул в салон «Лексуса». — Почитай, белым днем загрызли двоих людей! — он посмотрел на нас с Лизой так, словно именно мы скушали несчастных, но воздержался от комментариев, памятуя о недавней успешной сделке. — Заезжайте, — охотник рукой приподнял шлагбаум, и «Лексус» с «Хондой» вползли через узкий промежуток на территорию богачей.

Отодвинувшись от защищенного черной пленкой окна, чтобы остаться незамеченным, я заглянул в кружок оцепления, от которого отгоняли зевак полицейские и охотники.

Изуродованное укусами тело молодого охранника лежало на ступеньках лестницы «маяка». Голова бедолаги была почти совсем отгрызена, висела буквально на ниточке. Голые ободранные ноги его старшего товарища по смене торчали из распахнутой настежь двери.

В щелку над моим носом просочился запах человеческой крови, смешанный с запахом слюны вампиров — Пятака и Глаши. Из моего горла вырвался приглушенный рык. Мне не хотелось вспоминать о том, как мы когда-то охотились вместе, разрывали клыками пульсирующие жилки нашей общей добычи, но воспоминания полезли в голову сами собой, и прогнать их оказалось свыше моих душевных сил.

Лиза изъявила желание выйти из машины вслед за Сатибо. Она приказала мне посидеть в «Лексусе», да я и не рвался наружу. Немного увеличил оконную щель, навострил уши…

В кругу перепуганных знатных волочаровцев дрожали городничий с женой. Рядом с ними теребила бахрому красной шали руководитель администрации Елена Дмитриевна Варвянская, суровая особа внушительной конфигурации.

Елена Дмитриевна обладала на редкость высоким, музыкальным голосом, однако произносила она им все чаще столь нелестные слова, что мало кому доставляло удовольствие уникальное звучание ее речей. Недаром городские журналисты прозвали госпожу Варвянскую Медеей. На заседаниях администрации она такое делала лицо, словно вот-вот кого-нибудь задушит — то недовольно подожмет губы, то надует щеки, а неровен час, еще и брови нахмурит, и глазами недобро поведет, тут уж фотографу «Волочаровского Вестника» впору рыдать горючими слезами — не приведи Господь, выйдет Елена Дмитриевна на фото не идеально, не понравится ей собственный портрет в газете — такие арии затянет, что хоть из города беги в дремучий заповедный лес. Ведьминской суровости облику Варвянской добавляло пестрое «воронье гнездо» на голове. Елена Дмитриевна любила украшать прическу накладными прядями волос различной длины, расцветки и типа укладки.

На сей раз из гущи черных завитых «перышек» на голове руководителя администрации торчали белые «соломки».

— Вздернуть бы Смолина за усы на этой башне, — нежно пропела Елена Варвянская, измерительно осмотрев «маяк». — Деньги из нас тянет безумные, а сам лодыря гоняет!

— Да уж… — подхватила Наталья Конькова. — Не думала, что вампиры доберутся до «Крутого берега». Нам обещали особую усиленную охрану. И что мы видим? Трупы! Ужасные растерзанные и обсосанные трупы! Меня сейчас стошнит. Валера! Дай мне пакетик!

— У меня нет пакета, — пролепетал опасно пошатнувшийся городничий, мокрый от пота и бледный как умирающий от голода вампир.

— У тебя никогда не бывает ничего нужного. Что ни спроси, — обиженно буркнула Наталья и продолжила речь. — Нам повезло, что вампиры сожрали тупых охранников… (Сатибо ответил ей на эту фразу очень страшным взглядом, которого Наталья, увлеченная изложением скудных мыслей, вовсе не заметила). — Страшно подумать, что мог бы пострадать кто-то из нас, жителей «Крутого берега», умных интеллигентных людей.