Мятеж на галактической окраине
Шрифт:
Байкалец в ответ молча кивнул инквизитору и, развернувшись, сноровисто поднялся по пандусу внутрь штурмовика.
Все остальные оперативники группы Сенцова уже находились в десантном отсеке "Скорпиона", в обычном формате рассчитанном на две полные обоймы штурмовиков или бойцов террор-группы. Однако, поскольку принадлежащие оперативникам Инквизиции корабли предназначались не столько для штурма всевозможных укреплённых объектов, сколько для проведения разного рода расследований, каждый инквизитор переделывал его под себя, на свой лад. Поэтому десантный отсек "Скорпиона" кастафорейца был разделён на две неравные части - меньшая представляла собой пассажирский отсек с оружейными
Сидящие в амортизационных креслах оперативники проводили Сенцова молчаливыми взглядами, что, собственно, кастафорейца вполне устраивало. Выдвигать какие-либо теории и обсуждать вероятные причины происходящего на Ольстере он не собирался. Пока всё говорило за то, что некоей кучке имбецилов очень захотелось поиграть в повстанцев. Однако, раз Верховный Лорд-Инквизитор решил послать на Ольстер инквизитора для проведения расследования, значит, на Терре считают, что дело может обстоять несколько иначе. В конце концов, в Центральном Бюро работает огромный штат аналитиков и экспертов, которые не зря едят свой хлеб.
Клаус Годвин уже сидел в кресле пилота, перехваченный ремнями безопасности, с подключённым к височному D-разъёму тонким пятижильным кабелем, соединяющий имплант L7x-3 в черепе байкальца с бортовым компьютером. Перед его лицом висел трёхмерный видеообъём, в котором отображалось всё то, что было нужно для пилотирования космического корабля, однако Сенцов видел только пальцы Клауса, порхающие в воздухе и совершающие какие-то движения - для неподключённого к бортовому компьютеру через аугментированный в череп интерфейс пси-вириала со стороны всё именно так и выглядело.
Сенцов опустился в кресло второго пилота и застегнул предохранительные ремни. Надел на голову ажурную полудугу автономного пси-вириала, но к бортовой сети подключаться не стал, чтобы не мешать пилоту. В конце концов, каждый должен заниматься своим делом.
– Есть "добро" на вылет, - отозвался Годвин, не прекращая манипуляций с трёхмерным экраном.
– Включаю антигравы, запускаю процедуру проверки маршевого двигателя. Старт через тридцать секунд.
– Принято, - кивнул в ответ Сенцов.
Годвин пробежался пальцами по приборной панели, в результате чего ряд индикаторов изменил свой цвет. Откуда-то из-под пола послышался тихий шелестящий звук включившегося антиграв-привода. Под потолком кабины вспыхнули красные цифры таймера обратного отчёта, свободно повисшие в воздухе - голографическая проекция.
Втянулись в корпус посадочные опоры; в сторону силового шлюза по палубе побежали яркие зелёные огни, обозначившие взлётный коридор.
Сенцов с интересом взглянул в блистер пилотской кабины. Справа от "Скорпиона" неподвижно - разумеется, относительно - висела громада ударного крейсера, в то время как слева виднелся шар планеты, кое-где укутанный в облачное покрывало. Левее и чуть выше маячил самый крупный спутник Ольстера - Астамар; второй спутник планеты - Доусон - в данный момент находился в точке своей орбиты, лежащей напротив противоположного полушария Ольстера, и отсюда виден не был.
Годвин совершил несколько манипуляций, нацеливая корабль в ту точку на поверхности планеты, в которой находилась столица Ольстера - город Уилсор, самый большой город всей системы Винкастер, насчитывающий четыре с половиной миллиона жителей. Там сейчас царило утро, что было хорошо заметно из космоса.
"Скорпион" начал неторопливое снижение, держа курс вниз, на столицу планеты. До входа в плотные слои атмосферы оставалось около четырёх минут - спешить пока что никуда не надо было, потому Годвин и не форсировал двигатель космолёта, ведя его в обычном рейсовом режиме. На высоте двухсот километров над поверхностью Ольстера он должен был перейти на антигравитационную тягу, чтобы не жечь понапрасну топливо - обычное дело для всех современных космических кораблей.
– Мм...
– Сенцова неожиданно привлекла возникшая будто бы из ниоткуда отметка на экране радара.
– Клаус - а это что такое?
– Где?
– Годвин скосил глаза в сторону.
– Вот это.
Сенцов ткнул пальцем в полихордкристаллический монитор.
– Что это и откуда оно взялось?
– требовательно вопросил инквизитор.
Годвин внимательно всмотрелся в показания радара, затем перевёл взгляд на мониторы масс-детектора и эргометра, что-то неразборчиво пробормотал себе под нос и пожал плечами.
– Перехватчик, судя по всему, - отозвался байкалец.
– Не "Гиена", другой какой-то... погоди-ка, боссман, сейчас прогоню через классификатор... мм... так-так-так... Есть! Перехватчик дальнего радиуса действия "Мурена" каспийского производства... гм, а как он здесь оказался, интересно? Каспий отсюда довольно далеко, ведь я прав, боссман?
– Абсолютно, - без тени улыбки отозвался Сенцов, глядя на экран радара.
– Это вообще даже не Империум. Но наличие у Сил Системной Обороны Ольстера перехватчика производства...
Договорить кастафореец не успел.
По ту сторону обзорного блистера кабины штурмовика что-то ярко полыхнуло, да так, что и Годвин, и Сенцов были вынуждены прикрыть глаза руками, чтобы уберечь их от столь мощного светового потока. "Скорпион" вздрогнул от попадания в ничем незащищённый корпус энергетических зарядов, выпущенных тяжелотактными лазерными орудиями перехватчика.
– Какого, мать его так, дерьмового рожна?!
– взревел Годвин, хватаясь за джойстик управления и одновременно лёгким касанием пальца активируя сенсор, отвечающий за включение защитного поля.
– Он там что, обдолбанный, что ли?!
– Связь включи, - спокойно отозвался Сенцов, надевая на голову гарнитуру коммуникационного устройства.
"Скорпион" ещё раз вздрогнул от попадания лазерных зарядов, но теперь вся их энергия была принята на себя силовым щитом.
– Есть связь!
– буркнул Годвин, сваливая штурмовик в противоистребительный манёвр, чтобы сбить пилоту "Мурены" прицел.