Мятеж обреченных
Шрифт:
Присев возле края дверного косяка на корточки, Андрей поднял автомат над головой. Затем, сделав глубокий вдох, он упал на пол. Одновременно, выбросив руки с автоматом вперед, он нажал на курок.
Автоматная очередь срезала стоявшего по другую сторону двери гвардейца. Парень рухнул на пол с перебитыми ногами.
Оттолкнувшись ногами от пола, Андрей прыгнул вперед и протянутой вперед рукой откинул в сторону упавший на пол рядом с раненым гвардейцем автомат.
Перекатившись через спину, он прижался к стене и, приподнявшись на локте, быстро обвел стволом автомата
Это действительно была дежурная комната. В стене, противоположной двери, на уровне плеч было прорезано узкое окошко, больше похожее на бойницу, выходящее на ворота и ров. Под углом к нему, у другой стены стоял стол, на котором не было ничего, кроме открытого журнала приема и сдачи дежурств, поверх которого лежала синяя авторучка. Точно по центру стола на стене был закреплен жестяной ящик такого же голубого цвета, что и форма гвардейцев, с большим золотым треугольником на дверце.
Рядом со столом стоял еще один гвардеец с желтым лейтенантским шевроном на груди. В руках у него не было оружия, но на поясе висела расстегнутая кобура, из которой выглядывала рифленая рукоятка пистолета.
Держа автомат одной рукой, в комнату вошел Руут.
Лежащий на полу раненый солдат попытался было приподняться, но, застонав, снова упал.
– Нарвался, парень, – с отнюдь не показным участием покачал головой Руут. – Теперь полгода только по госпиталям мотаться будешь. И неизвестно еще, сможешь ли после этого ходить без костылей.
Поднявшись на ноги, Андрей пересек комнату.
Когда он подходил к столу, стоявший рядом гвардеец подался чуть в сторону.
Дернув дверцу металлического ящика, Андрей убедился, что она была заперта.
– Ключ.
Андрей протянул открытую ладонь в сторону жмущегося к стене лейтенанта.
Тот смотрел на облаченного в полевую форму «кейзи» так, словно перед ним возник призрак или же сам Гефар явился по его душу.
– Слушай, дорогой, – тяжело вздохнул Андрей. – У меня нет времени тебя упрашивать и объяснять что к чему…
Коротко взмахнув автоматом, Андрей прикладом ударил лейтенанта в солнечное сплетение. Обхватив живот руками, гвардеец согнулся пополам. Разинутым ртом он пытался заглотить хоть немного воздуха, а его вытаращенные глаза смотрели на Андрея едва ли не с осуждением.
Первым делом Андрей выдернул из кобуры гвардейского лейтенанта пистолет и кинул его на стол. Затем он заставил гвардейца выпрямиться и быстро обшарил его карманы.
Большой ключ с широкой бородкой и брелоком в виде позолоченной Пирамиды обнаружился в левом кармане брюк. В целях предосторожности он был еще и прикреплен к брючному ремню лейтенанта тонким кожаным шнурком.
Обрезав шнурок ножом, Андрей вставил ключ в замок настенного ящика и дважды повернул его.
Гвардеец, который наконец-то сумел набрать в легкие воздуха, всполошенно взмахнул рукой, пытаясь схватить лежащий на столе пистолет. Андрей, не оборачиваясь, наотмашь ударил его тыльной стороной ладони по лицу и оттолкнул в сторону.
– Сядь рядом со своим солдатом, лейтенант, – приказал гвардейцу Руут.
Лейтенант медленно опустился
Андрей откинул в сторону дверцу настенного ящика. За ней он увидел два рубильника с клавишами желтого и синего цвета, находящиеся в поднятом положении.
– И никаких надписей, – с деланным изумлением произнес Дейл. – Хотя и без того все понятно, но для гвардейцев с их невообразимо низким уровнем интеллекта, наверное, все же следовало бы сделать соответствующие пометки.
– Я думаю, что у них не реже чем раз в неделю проходит обязательный для всего личного состава инструктаж, на котором объясняют, для чего служат эти клавиши и почему они покрашены в разные цвета, – ответил Андрей.
– Ну, если так…
В коридоре послышался какой-то приближающийся шум.
– Что там? – встревоженно обернулся Андрей.
Руут быстро выглянул за дверь.
– Ничего особенного, – ответил он с усмешкой. – Хотя, если с другой стороны… Короче, Шагадди идет.
В комнату ввалился Шагадди с автоматом в руке. Куртка его была распахнута на груди, а ремня и кепи вообще не было. Серые от пыли волосы на голове Шагадди стояли дыбом, а половина лица была залита кровью.
– Вертолет взорвали! – с порога возвестил Шагадди. – Рекины позорные!
– Сам-то цел? – спросил его Андрей.
– А, – Шагадди провел ладонью по лбу и посмотрел на перепачканные кровью пальцы. – Бровь разбил…
Ударив пальцами по клавишам рубильников, Андрей опустил их вниз.
– Все, ребята, – сказал он негромко, отходя к окну.
– Что значит «все»? – недоумевающе посмотрел на Руута Шагадди. – Да там полная площадь «голубых»! – заорал он в спину Андрею.
Андрей даже не обернулся.
Положив подбородок на сложенные вместе руки, он смотрел на то, как медленно расходятся в стороны створки ворот и одновременно с этим из бетонного пенала, расположенного на уровне воды в окружающем крепость канале, выползает широкий язык понтонного моста.
Подбежав к окну, возмущенный Шагадди глянул через плечо Андрея.
Свободный край понтонного моста достиг противоположного берега и плотно вошел в предназначенный для него паз. Появившиеся за минуту до этого на улице, тянущейся вдоль рва, танки въехали на мост и двинулись в сторону распахнутых ворот. Впереди шел тяжелый «Гейдр», следом за ним – два несколько уступающих ему в размерах «Брана», на башнях которых танкисты уже успели намалевать уродливые рожи с высунутыми языками.
– «Кейзи» идут! – едва не оглушив Андрея, прокричал у него над самым ухом Шагадди.