Мятежница
Шрифт:
А в следующую секунду, сжав кулаки, набросилась на мужа.
– Элайна! – Пытаясь урезонить жену, Йен обхватил ее своими сильными руками и прижал к себе.
– Они убили моего отца! – прошептала она. Йен подхватил ее на руки, отнес в спальню и посадил на кровать. Элайна содрогалась от рыданий. Сухих, без слез…
Он сел рядом с ней и взял за руку.
– Чего бы ты хотела от меня, дорогая? Чтобы я застрелил тех трех солдат? Но разве это вернуло бы Тедди к жизни?
– Их должны судить за убийство! А ты защищаешь
– Не важно, кем были те трое – солдатами, мирными жителями или даже юристами. Главное в том, что они не хотели убивать Тедди. Он стал случайной жертвой. Кстати, те трое – всего лишь рекруты. Безусые юнцы, еще не научившиеся толком стрелять. Им приказали поймать и обезвредить двух головорезов, ограбивших и убивших двух мирных жителей. Конечно, один из рекрутов допустил оплошность, небрежность в обращении с оружием. За это он должен понести суровое наказание. Но нельзя обвинять его в убийстве. А ты хочешь, чтобы всех троих непременно повесили, наказав за смерть твоего отца. Я уверен, что и сам Тедди этого не желает!
– Да! То есть нет! Не знаю… Но простить их нельзя. Какое-то наказание они должны понести! Возможно, смертную казнь…
– Элайна!
– Да! Ты опять начинаешь выгораживать свою армию. Рекруты ли, солдаты ли – но те трое носили форму федеральных войск. Ту же, что и ты! И они убили моего отца…
Элайна вновь разрыдалась. Йен обнял ее за плечи.
– Дорогая, успокойся! Я понимаю твое горе. Но сейчас для нас самое важное – позаботиться о малыше. Тем более что Тедди уже не вернуть.
– Но убийцы должны быть наказаны! А ты пока пальцем о палец не ударил, чтобы добиться этого…
– Не правда. Я уже написал письмо командованию гарнизона, где служат те юнцы. Против них, несомненно, будет возбуждено дело. И все пойдет само собой. А вот тебе не надо сейчас вспоминать обо всем этом.
– Не вспоминать?
– Я не прошу тебя забыть отца, Элайна! Ты всегда должна его помнить. Но забудь о том, как это произошло, обо всем том ужасе. Потому что колеса правосудия всегда крутятся очень медленно. И если ты поминутно будешь вспоминать подробности трагедии, то не только вконец изведешь себя, но можешь погубить и ребенка. Помни, что умер твой отец, а не ты сама.
– Будь же ты проклят, Йен Маккензи! Ты хочешь заставить меня забыть, что Тедди убили те, кто должен был охранять и защищать его. Ты не можешь…
Элайна вдруг застонала и схватилась обеими руками за живот.
– Что?! Что такое?! – воскликнул Йен.
– Ребенок…
– Что? Боже мой? Неужели с ним что-то случилось?!
– Нет. Я себя хорошо чувствую. Просто малыш…
– Что?
– Зашевелился! Йен, он зашевелился! Зашевелился во мне! Попробуй! – И она положила ладонь Йена на свой живот.
– Чувствуешь?
– Нет.
– Боже, он не хочет больше
– Дети в любом возрасте редко слушаются своих родителей.
– Йен! Но он – живой! Понимаешь? Во мне зародилась новая жизнь!
Йен нежно обнял жену и осторожно привлек к себе.
И вдруг почувствовал протест. Он с удивлением посмотрел на Элайну. Она же высвободилась из его объятий, выпрямилась и решительно сказала:
– Йен! Ты больше не будешь пытаться выгородить свою армию. Так?
Маккензи не стал отвечать на этот вопрос. Он снова положил ладонь на живот Элайны. Упавшие ей на лоб локоны коснулись его лица. И Йен снова привлек к себе жену…
«До чего парадоксальна бывает подчас жизнь! – думал он. – Только что опустили в могилу Тедди Мак-манна. А тут зародилась новая жизнь. Жизнь его внука или внучки…»
Элайна чувствовала силу рук Йена, обнимавших ее. И невольно спрашивала себя, скоро ли ее супруг наконец перестанет ее жалеть и даст волю накопившемуся в его душе негодованию? А в том, что так непременно произойдет, она не сомневалась. И даже чувствовала приближение этого момента всем своим нутром. Да, очень не вовремя она дала Йену пощечину!..
– Надо что-то делать, – задумчиво проговорила Элайна.
– Ты о чем?
– О том, как нам теперь быть.
– Не дави на меня, Элайна. Что-нибудь придумаем.
А сейчас давай отдохнем.
Плечи Элайны вдруг задрожали, и она, закрыв лицо руками, вновь разрыдалась, нарушив данное себе обещание.
– Ты что? – встревожился Йен.
– Так, ничего. Просто я… О Йен! У тебя ведь такая большая и дружная семья. Брат, сестра, родители… И великое множество родственников… А у меня был один Тедди… А теперь и его не стало…
– Но у тебя есть я.
– Есть ли, Йен? Скажи мне правду: ты действительно со мной?
– Тот же вопрос я могу задать и вам, миссис Маккензи.
– Мне?
– Конечно!
– Прости, но это странно звучит. Разве может быть иначе, если я уже почти на пятом месяце беременности от тебя? Да я схожу с ума, когда тебя нет рядом! Да и вообще я всецело в твоей власти!
– Мм-м… Видишь ли, дорогая, я очень сомневаюсь в том, что у меня есть власть над тобой!
– И тем не менее считаешь себя вправе решать, где мне жить.
– Я служу в армии и должен ехать туда, куда пошлют. Но одну тебя здесь больше не оставлю!
– Отправь меня в Симаррон.
– Видишь ли…
– В чем же дело?
– Я решил взять тебя с собой.
Да, Элайна хотела бы поехать с ним. Даже очень! Слишком много она пережила за четыре месяца разлуки, постоянно думая о том, чем все это время занимался муж, помимо выполнения своих служебных обязанностей. И образ дочери полковника Мейджи возникал перед ней постоянно…
Но Элайна и виду не подавала, что ревнует. Поэтому и сейчас хотела уйти от этой темы.