Мятежник и аристократка
Шрифт:
– Нет! Увольте меня, – моё терпение на исходе, – если я услышу ещё одно слово про Йенсена, сбегу от вас на край света.
– Кстати, да, Ив, – издевательски продолжает Педерсен, – что твой муж говорит об этом? Он верит в мирное урегулирование?
Беспомощный рык вырывается из моей груди, я быстро ухожу подальше от коллеги.
– Позвони мне, – кричит напоследок Мариса. А потом добавляет для меня: – Ты некультурная неприятная личность, Ив. Твоей графине бабушке было бы стыдно за тебя!
– Услышала поучение от образованной морально воспитанной змеи, –
– Вот тут ты абсолютно права!
Её слова вызывали улыбку, но ненадолго. Я зашла в главный зал педиатрического отделения, и мне показалось, что я попала в сафари-парк – приемная заполнена перевертышами детей кенгуру. Каких тут только вариаций неудачных обращений не было: девчонка лет семи с ушами кенгуру; у пары трехлеток, бегавших между сиденьями, морды кенгуру; держа за руку взрослого, возле медсестры стоит девочка с кенгуровым хвостом.
– Доброе утро, фрау Ларсен. Герр Педерсен со вчерашнего дня воюет с этими кенгуру, – ко мне подошла старшая медсестра. – Сегодня наплыв пациентов немого поутих.
– Доброе утро, фрау Йиргенсонс. Всему виной проклятое телешоу. Ладно, будем работать. По одному в мой кабинет.
– Как скажите, фрау Ларсен.
И понеслась рабочая смена. По очереди в кабинет заходили маленькие маги с родителями. Истории у всех одинаковые: после просмотра телешоу, где веселый кукольный персонаж под заводные песни просил детишек поиграть с ним, захватывая детское воображение, дети просили приобрести кенгуру в ближайшем супермаркете. Вот те родители, которые его купили – молодцы. Считай, легко отделались. А те, которые отказали своим чадам, теперь расплачивались за детскую хитроумность. Дети стали колдовать, обращая в желаемого кенгуру котов, собак, а самые одаренные – своих братьев и сестер. Но не у всех получалось это сделать на все сто процентов. Детская магия очень слабая, даже при сильном желании дети максимум могут достичь уровня бытового мага. Вот и выходит, что справляться с их проделками приходится магам-целителям педиатрического отделения центральной больницы Ртутных островов.
– Фрау Ларсен, – в двери появилась врач-статист больницы, – зайдите ко мне. Нам есть о чем поговорить.
– Хорошо. Как только отпущу этого чудного кенгуренка.
Маленький трехлетний мальчик рассмеялся. Выпроводив пациента, я первым делом пошла в кабинет коллеги.
Я взялась за ручку двери, табличка на которой гласила, что здесь принимает врач-статист, и недоумевала, какие вопросы у него могут быть ко мне.
– Заходите, фрау Ларсен, – врач вежливо предложила присесть на стул напротив нее.
Фрау Свенсен достала одну из папок.
– Я так понимаю, какие-то проблемы с моей документацией?
– Правильно понимаете. Наконец, пришли развернутые анализы вашего медосмотра. Сами понимаете, все лаборатории остались на материке. А там блокада, хоть и получается прорваться, но все же происходит это очень медленно.
– Да, да. Я все понимаю.
– Посмотрите сами.
Фрау Свенсен протянула мне бумаги. Я читала каждую букву в поисках упущения или изъяна. Анализы в норме, рентген
– Я смотрю, у вас та же реакция, как и у многих моих коллег. Это и не мудрено – редко встретишь такой феномен.
Яркий разноцветный снимок моей ауры был изрешечен. Разрывы находились на месте проклятых шрамов.
Фру Свенсен пристально посмотрела на меня сквозь толстые стекла очков.
– Я думаю, виной ваши рубцы от ран. Фрау Ларсен, откуда они у вас? Маги-целители, как вы, редко болеют. Вас очень тяжело убить, уровень вашей регенерации никогда не оставляет следов от ран, ссадин, и уж тем более никаких шрамов…
Разговор навеял старые воспоминания.
– Это случилось около пяти лет назад, когда я училась в столичной магико-медицинской академии…
***
На улице была глубокая ночь. Я возвращалась со студенческой вечеринки одна. Моя однокурсница, которая составляла мне компанию, осталась со знойным блондином, величавшим себя магом-заклинателям. Хотя по факту он был обычным бытовым магом. Не стала я расстраивать подружку. Ей парень был симпатичен. Поэтому я тактично удалилась, чтобы им не мешать.
До квартиры, которую я снимала, было всего три квартала, и я решила пройтись пешком. Как ни странно, в эту ночь на улице Бёрсен было темно, не горел ни один фонарь.
Я уже видела подъезд своего дома, как из-за угла появился мужчина. Он явно кого-то ждал. Я бы не обратила на него внимания, если бы не появление авто, которое остановилось возле него. И звуки выстрелов, прозвучавшие посреди ночи, как раскаты грома в пустой комнате.
– Что произошло? – проснулась от шума Мариса.
– Там мужчина, в него стреляли.
– Вызывай медиков!
Я набирала номер ближайшего госпиталя и подбежала к мужчине. Как назло линия занята. Мужчина лежал на земли, и в свете лунного света мне было тяжело оценить степень тяжести ран.
– Мариса, что с ним?
– Эх, плохо дело, не выкарабкается. Где-то пять-шесть ранений. Сильное внешнее и внутренне кровотечение. Он даже до приезда санбригады не дотянет.
В это время мне, наконец, удалось дозвониться до госпиталя.
– Алло. Срочно, на углу Бёрсен, 64 мужчина с пятью огнестрельными ранениями.
– Вас поняли. Сан-бригада уже выезжает, – произнес невозмутимый голос оператора.
Нас разъединили.
– Что сказали?
– Уже выехали.
– А-а-а, не успеют. У него сердечный ритм почти на нуле.