Мятежник
Шрифт:
Это была всего лишь быстрая вспышка в его глазах, но он понял, что всё изменилось. Он был очень наблюдателен, был змеёй в нашем Эдемском саду.
— Что сделал, мисс Мари? — переспросил он.
Я посмотрела на него. Он не хотел признаваться в этом, а я устала бороться.
— Почему бы тебе не перестать играть в игры? Ты прекрасно знаешь, как меня зовут.
— Я знаю. Но тебя так забавно дразнить.
— Найди другие способы развлечься, — строго сказала я.
Его глаза скользнули по моему телу, медленно, как тёмная, эротическая
— О, я так и сделаю, — пробормотал он.
ГЛАВА 19
Я ПРОСНУЛАСЬ ВНЕЗАПНО, В ПАНИКЕ. Я понятия не имела, где нахожусь. Я приподнялась на незнакомой кровати, ошеломлённая, дезориентированная после тяжёлого сна, и мне стало страшно. Кто-то приближался, кто-то плохой, и я должна была защитить детей.
Я очнулась от этого, насторожившись. Прошло много времени с тех пор, как были дети, о которых можно было беспокоиться. На самом деле, тринадцать лет. Я была в Шеоле, я была в безопасности. Никто не мог причинить мне вреда здесь, никто…
Я услышала шум душа на заднем плане и с отстранённым шоком поняла, где нахожусь. В постели Каина.
Как я сюда попала? Я в ужасе посмотрела на своё тело, сосредоточившись, пытаясь понять, было ли что-то по-другому, было ли оно… неужели мы…
Душ прекратился прежде, чем я смогла собраться с мыслями и убежать, и мгновение спустя Каин вышел из ванной, низко обернув полотенце вокруг своих узких бёдер, и я сглотнула.
Все ангелы прекрасны. Это неотъемлемая часть их описания, и я быстро привыкла к этому. Я не привыкла к Каину.
Он был не таким высоким, как некоторые, заметно менее мускулистым. Его тело было тонким и гибким, покрытым гладкой золотистой кожей. И мне вспомнилась та старая библейская цитата: «Вот, брат мой Исав — волосатый человек, а я гладкий». Якоб был обманщиком, лжецом и вором. Я сомневалась, что этот человек был другим.
Он стоял и смотрел на меня, положив руки на свои стройные бёдра, с лёгкой улыбкой на губах.
— О чём ты так яростно думаешь?
— О Ветхом Завете, — ответила я абсолютно честно.
Он запрокинул голову и рассмеялся.
— Ты чудо, мисс Мари, — сказал он.
И он стянул с себя полотенце.
Эм… нет, не совсем гладкий. Он пытался выбить меня из колеи, и я изо всех сил старалась не нервничать, но это становилось всё труднее и труднее. Мне удалось окинуть его взглядом с явным безразличием, отложив свои невольные наблюдения на задворки сознания для дальнейшего изучения позже. С другой стороны, мой взгляд был единственной прозрачной вещью в комнате.
Я подождала, пока он натянет джинсы.
— Что я делаю в твоей постели?
— Ты заснула, пока я с тобой разговаривал. Не могу сказать, что я был польщён, я не привык, чтобы женщины теряли сознание от скуки.
— Я устала, — сказала
— Ты свернулась калачиком в этом кресле практически в позе эмбриона. Если бы я оставил тебя в таком состоянии, ты бы проснулась окоченевшей и с болью, или ты могла бы упасть с кресла и разбудить меня.
— О, боже упаси! — сказала я. — Это всё ещё не объясняет, почему я в твоей постели.
Он пожал плечами, переводя мой взгляд на его обнажённые плечи. Они мне понравились. Сильно. Они не были массивными, как у Метатрона, или такими громоздкими, как у Томаса. Он был худощавым и слегка костлявым под всей этой гладкой плотью.
— Я собирался уложить тебя в твою собственную кровать, но моя была ближе, а ты была слишком тяжёлой. Я был слишком ленив, чтобы зайти так далеко.
Я была кем угодно, только не тяжёлой. Я была слишком мала ростом и, если не считать мою задницу и бёдра слишком широкими, я знала, что у меня нормальный размер.
Это означало, что я была относительно лёгкой, а ангелы были очень, очень сильными.
— Ты ничего не сделал, не так ли? — подозрительно спросила я.
Он ухмыльнулся мне.
— Что ты думаешь, милая? Я что-то оставил у тебя между ног?
— Не будь таким отвратительным.
Он поднял бровь.
— Отвратительным, да? Ты не любишь секс?
Я слишком много сказала.
— Не с тобой.
Он на мгновение замер, и внезапно я осознала, в какой опасности нахожусь. Я сидела посреди его кровати, одна, в самом конце большого дома, а он был только наполовину одет. А потом он направился ко мне.
Мне следовало убежать. Надо было вскочить с кровати и выскочить за дверь, прежде чем он успел бы меня поймать. Если бы он вообще хотел меня поймать. Я не двигалась.
У нас были отличные кровати в Шеоле. Матрас даже не прогнулся, когда он опустился передо мной на колени.
— О, правда? — сказал он достаточно мягко. — Позволь мне доказать, что ты ошибаешься.
Он притянул меня к себе, ко всей этой гладкой, твёрдой плоти, и я почувствовала странное покалывание, охватившее моё тело. Я должна была сопротивляться, но он был намного сильнее меня, моим лучшим выбором было оставаться совершенно неподвижной, доказать, что я непоколебима. Да, это был его счастливый билет. Он мог прикасаться ко мне, он мог делать со мной всё, что захочет, и это не имело бы значения. Я могла бы смириться, позволить ему…
Я обманывала себя. Я могла впустить его и позволить ему делать то, что я хочу. Я хотела его. Я выбрала спокойную, комфортную жизнь безбрачия после Томаса, и я так сильно хотела этого мужчину, что сгорала от желания. И он знал это.
— Не надо, — прошептала я, когда его руки скользнули вверх по моим рукам.
Они были обнажены, и ощущение его кожи на моей заставило моё лоно сжаться от внезапного желания. Тело, с которым я прожила всю свою жизнь, тело, которому я доверяла, предавало меня.