Мятежный дом
Шрифт:
Путешествие верхом на морлоке по узким и низким коридорам было нелегким испытанием, даже при том, что Рэй изо всех сил старался не задеть своей ношей о стены. Но лорд Мак-Интайр перенес это испытание стоически, и только помассировал слегка рассаженные колени, когда Рэй вынес его на свет и опустил на землю.
На этом путешествие не закончилось — они еще километра два шли между скал по извилистой… тропинкой назвать это все-таки было сложно, тропинка подразумевает все-таки, что ее проложили люди, а Рэй, пролагая этот маршрут, явно не учитывал, что тут пойдет кто-то менее ловкий, чем он или Динго. Раза два лорду Гусу пришлось мириться
Наконец они прибыли на место назначения — к небольшой расселине на склоне цепочки холмов, который, судя по дугообразной конфигурации, был кратером погасшего вулкана. Кратер этот имел километров пятнадцать в поперечнике, и поместье Моро располагалось ближе к его западному краю. Сверху расселина была прикрыта упавшей глыбой, которая защищала от дождя и ветра.
— Это еще кто такой? — один из валунов вдруг зашевелился, и лорд Гус понял, что это не валун, а человек в плаще-«хамелеоне». Выпрямившись, человек отбросил плащ за плечи, и лорд Гус разглядел его лицо: аккуратная борода, курносый нос, светло-серые глаза чуть навыкате. — Кого на этот раз кос притащил?
— Один из пленников, лорд Августин Мак-Интайр, — отрекомендовал его Рэй. — Мастер Ян Шастар, друг покойного Эктора Нейгала.
Лорд Гус посчитал нужным отбросить назад капюшон плаща любезно уступленного Рэем, чтобы собеседник разглядел его лицо.
— Здравствуйте, — сказал он как можно дружелюбней, и протянул для пожатия руку.
Лицо мастера Шастара вдруг скривилось, исполнившись омерзения.
— Вы так ненавидите имперцев? — удивился лорд Августин.
— Паучище мерзкий, — процедил сквозь зубы Шастар. — Уберите его кто-нибудь отсюда!
— Секунду, — Рэй улыбнулся, запустил пальцы в волосы лорда Августина и извлек оттуда шелкового паука. — Что это вы, мастер Шастар, взрослый мужик — и пауков боитесь.
— И ничего я их не боюсь! — рассердился Шастар. — А просто мерзкие они, ползают, тьфу! Не смей его здесь выпускать, слышишь! Туда выбрось! Туда! Быстро!
Рэй высунул руку из расселины, и бедного паучка унесло ветром.
— Вот теперь здравствуйте, — с облегчением вздохнул Ян Шастар.
Лорд Мак-Интайр пригляделся к природной «амбразуре», в которую Рэй выбросил паучка, и увидел установленный там оптический прибор, назначение которого было совершенно прозрачно: господин Шастар наблюдал за манором. Место вообще выглядело… обжитым. Видимо, наблюдение велось уже не один день.
Лорда Гуса пригласили сесть и затеплили печь на термостержнях.
— Я так понимаю, — Шастар поставил на печь котелок с натекшей с потолка дождевой водой, — вы нам с концами испоганили идею попасть в манор через эти пещеры.
— Я вам испоганил возможность испечься заживо, — возразил ученый. — Неужели вы могли подумать, что Моро оставил это направление никак не прикрытым?
— Кидо первого класса выдержал бы пятнадцать-двадцать минут, — отмахнулся Шастар. — А за это время мы бы пробились. А теперь все. В маноре начался какой-то переполох. Теперь я понимаю, с чем он связан. Надо смываться, пока не накрыли.
— Так мы смываемся или пьем чай? — не понял лорд Гус.
— Кофе, — поправил Ян Шастар. — Потому что сначала они обшарят
Через несколько минут рассказа Рэя лорд Гус понял всю меру досады Яна Шастара. Неудачливый кровник Моро уже не в первый раз пытался выследить врага, наблюдая за его домом, а еще больше его интересовал корабль, который, по его расчетам, должен быть спрятан где-то здесь. Обнаружив пещерный лабиринт и метки на стенах, Рэй и Шастар обрадовались — наконец-то найден отнорок из логова синоби. Осторожную разведку они вели уже четвертые сутки — и вот наткнулись на лорда Гуса. Шастар, который мог заниматься местью только в перерывах между рейсами, места себе не находил.
Допив кофе и тщательно за собой прибрав, невезучие мстители расчехлили снайк с грузовым прицепом, и Шастар пригласил лорда Гуса занять место в прицепе. После часа тряской езды они прибыли в поместье, планировкой весьма похожее на поместье Моро, но поскромнее.
— Здесь живет моя мать, — сказал господин Шастар, бесцеремонно взваливая на своего гостя часть груза. — И я вас настоятельно прошу, лорд как-вас-там, носа из дому не показывать. Потому что я вовсе не хочу, чтобы моя матушка умерла, как Нейгал.
— Что это там такое? — раздался из глубин дома грудной женский голос. — Ян, ты опять притащил какого-то имперского заморыша?
Шастар немного подумал и ответил:
— Да!
В глубине главного коридора поместья показалась женщина, от которой лорд Мак-Интайр, что называется выпал в осадок.
Когда-то в туманной юности он прочел старинную книгу игривого свойства, где мудрец-юбочник делил женщин на тех, которыми нужно любоваться и тех, которыми нужно наслаждаться. Матушка Шастар явно была создана не для любования. Ее массивное тело заполняло собой почти весь проем, и лорду Мак-Интайру мгновенно стало ясно, от кого Ян унаследовал курносый нос и серые, чуть навыкате глаза. Но это, честно говоря, нимало его не смутило — просто не для любования такие женщины и все тут. Глубокий вырез блузы говорил об этом яснее ясного. То, что он открывал, а особенно то, что он скрывал, не могло быть предметом чистого созерцания. Оно взывало к действию.
Матушка Шастар тоже провела мгновенную ревизию.
— Ну, этот хотя бы не морлок и не пятнадцатилетний младенец, — изрекла она и удалилась.
Лорд Мак-Интайр, подумав, решил, что вердикт был благоприятным.
Урок каллиграфии у госпожи Ли произошел в несколько напряженной обстановке. Дело не в городских беспорядках — они закончились, причем бунт не подавили — люди сами разошлись по домам, и устроил это, как ни удивительно, Керет. Как его ни отговаривали, а он лично приехал в Корабельный Город, чуть ли не прямо посреди толпы опустил крышу карта и, сорвав с себя золотую маску (случай, как поняла Бет, беспрецедентный) наорал на бунтовщиков в лучших традициях пиратских сходок, которые заменяли предкам Рива сенаты и парламенты. Апофеозом его речи стал момент, когда он сбросил свой цеотнотканый белый плащ и швырнул его в толпу со словами: «Раз вам так не терпится разорвать пополам дом Рива — разорвите сначала этот плащ, и меня вместе с ним!». Люди шарахнулись в стороны. Никто не мог помыслить даже того, чтобы коснуться одежд императора — не говоря уж о самой его священной особе. Народ шарахнулся в стороны и как-то сам расползся по кораблям.