Мятежный дом

Чигиринская Ольга Александровна

— Он заставляет тебя есть?

— Чтобы выжить, надо есть. Я не могу, болит живот. Но он заставляет. Говорит, я должен выжить. Говорит, не надо смотреть, надо просто есть. Но я смотрю иногда. Если не смотреть — то вдруг это мама или папа?

Сильвер сжала зубы, выпрямилась на стуле, привычно отгораживаясь от ситуации профессией. Участие, не более того. Врач, исходящий кровью, ничем не поможет пациенту.

— Ран, прошло время, ты на корабле Синдэна. Что с ним случилось? С тем человеком, который заставлял тебя есть?

— Не знаю. Наверное, он все-таки не выжил.

— Ран, сейчас ты заснешь, и во сне будешь видеть часы. Сейчас

они показывают десять минут пятого. Когда на часах будет пятнадцать минут пятого, ты проснешься. Ты будешь помнить все, о чем мы говорили.

Дик послушно обмяк, опустил подбородок на грудь. Сильвер побарабанила пальцами по спинке стула. Триста секунд на выработку стратегии разговора и всей последующей терапии. И на то, чтобы справиться с собственными эмоциями.

Ее не готовили к психологии экстремальных состояний. Предполагалось, что она будет улаживать конфликты в экипажах исследовательских судов и станций. Как и все, она получила базовый курс работы с посттравматикой и депрессиями. Базовый. Самый общий. Конкретно работать с детьми, которых пытались выкормить человечиной, ее не готовили. И даже опыт, полученный на войне и в Салимее, не очень годился.

Сильвер подавила раздражение в адрес психотехника Синдэна, который не придумал ничего умней, чем запечатать эти воспоминания и перебросить ответственность на неизвестного «уважаемого коллегу». Раздражение ничем не поможет. Мяч остановился здесь.

.. Он жил сейчас в доме Кордо на странном положении. Чтоб не провоцировать движение среди гемов, его поселили не на остановленном заводе, где была база Салима, и не в особняке Кордо, а в исследовательском центре. Для всех работников он был помощником эколога, тестирующим «рыбьих пастухов» и занимался написанием отчета. На самом деле Роксана поселила его там ради терапии — и чтобы составить компанию доктору Монтеро.

Увидев его после рейса, Сильвер отметила, что он хоть немного отъелся, а от Рокс узнала, что он еще и разбогател слегка. В Салим он приехал на собственном глайдере, набив багажник подарками. Оставшиеся деньги отдал Рокс, а на ее попытки возражать сказал, что иначе попробует послать их анонимным переводом, и если попадется — она будет виновата.

На этом все хорошее о нем, в общем, закончилось. Он приехал ради терапии, так как сам понял, что пришел край. Краснея и пряча глаза, рассказал о ссоре с Ройе и о том, как она едва не перешла в поножовщину. Скованные движения выдавали страх человека, несущего на себе неразряженную мину.

Терапию он проходил явно не в первый раз: выдавала несколько заезженная речь, когда он рассказывал о детстве, о людях, заменивших ему родителей. Не отрепетированная ложь, нет — привычная и оттого несколько истершаяся неполная правда. Гладкость формулировок, позволяющая не вникать в смысл произносимого.

Сильвер сразу заподозрила ментальный блок. Она не удивилась: есть вещи, которые детям ради сохранения рассудка лучше и не помнить. Чаще всего рассудок справляется сам, вытесняя кошмар в подсознание. Бывает, что помогает психотехник. Но это не значит, что кошмар исчез. Это значит, что он бегает по самым темным углам разума, как таракан по коммуникациям, и устраивает там короткие замыкания.

У Дика замкнул контур «если ты выжил такой ценой, ты должен изо всех сил оправдывать свое существование». В целом, обычный «синдром выжившего», если бы не… открывшая только что специфика родительской фигуры.

Кто-то тихо постучал в дверь. Сильвер ругнулась

про себя: она же просила не беспокоить во время сеансов! Разве что какой-нибудь форс-мажор…

Она открыла дверь и увидела Роксану Кордо.

— В чем дело? — несколько холодней, чем собиралась, спросила Сильвер.

Рокс ухватила ее за руку и выдернула из комнаты.

— Беда, — прошептала она. — Выручай. Я не знаю, что делать, как ему сказать и говорить ли вообще.

— Что случилось?

— Это пришло на мой терминал только что, — Рокс щелкнула по сенсору браслета и направила воспроизводящий луч на стену.

Сильвер увидела маленького чернокожего мужчину в военной форме, наговаривающего, судя по ракурсу, на свой браслет.

— Уважаемая госпожа Кордо! Вы единственная, к кому я могу обратиться. Ваша семья богата и влиятельна, а вы занимаетесь спасением гемов от жестокого обращения. Значит, это ваш случай. Вчера на территории нашей тренировочной базы был схвачен беглый боевой морлок, называющий себя Порше Раэмоном. Он проповедовал молодняку христианство, и вы сами понимаете, чем это должно было кончиться. Коммандер Джагара подозревает, что Порше знает, где скрывается Ричард Суна, и желает получить эту информацию любо ценой. На морлоков не действует большинство наркотиков, а шлем вызовет мгновенную смерть, так что сами догадайтесь, какие методы к нему применяют. Я мало что могу сделать, большинство офицеров поддерживает коммандера. Поторопитесь, Порше долго не протянет.

Изображение схлопнулось и погасло.

— О, нет, — прошептала Сильвер. — Только не сейчас…

— То есть, не говорить ему?

— Не сейчас, — повторила Сильвер. — Используй все законные и полузаконные способы выцарапать оттуда Рэя. Уговаривай, угрожай, подкупай. Дику мы скажем, когда придет время противозаконных способов. Или… когда даже для них будет поздно.

Рокс вытаращила глаза. Да, милая, да, я могу быть расчетливой сукой не хуже любой вавилонянки. Мальчик мог поругаться с другом вдребезги, но за друга он отдаст жизнь, а его жизнь нужна всем нам — и картагосцам, и пленникам, и рабам, и свободным, и хикоси, и планетникам. Если Рэй избрал мученичество и если мы не успеем ничего сделать — значит, так тому и быть.

— Времени мало, — поторопила она девушку. Рокс кивнула и удалилась, на ходу требуя транспорт. Сильвер закрыла за ней дверь как раз вовремя: Дик пошевелился, зевнул и проснулся.

— Ох и дрянь же мне приснилась, — пробормотал он. Потом выпрямился и посмотрел прямо на Сильвер. — Или не приснилась?

— Не приснилась.

Дик посмотрел в потолок и сжал пальцы.

— Странно. Я ничего не чувствую. То есть, я испугался поначалу, но тут же подумал: это было очень давно, и… тот человек уже умер. А у меня такое чувство, будто какая-то беда творится сейчас.

Выходя из транса, он мог что-то слышать.

— Это Картаго, — Сильвер пожала плечами. — Здесь все время творится какая-то беда.

* * *

Рокс почему-то воображала коммандера Джагара мужчиной средних лет, похожим на дедушку. А это оказалась женщина средних лет, похожая на дедушку. Не лицом и не фигурой — дедушка был красив, как и все высокородные, а госпожа Джагара… наверное, в лучшие времена ее можно было бы назвать хорошенькой. Если бы не выражение лица, можно было бы сказать, что у нее заурядная внешность. Как, например, у матушки Ашеры. Но выражение злобного торжества способно изуродовать любое лицо.