Мятежный дом
Шрифт:
— Ты и в самом деле веришь, что у тебя что-то получится?
— Да, сударь, — ответил Дик.
— На каком основании?
— Скажите, — медленно проговорил юноша, — у вас есть основания верить, что вы сможете сейчас вернуться за стол, сесть и включить терминал?
— Что мне помешает?
— Под вами провалится пол. Вас на месте хватит удар. Я, — Дик усмехнулся, — выдерну из-под вас стул. Что угодно.
Комендант усмехнулся и, медленно вернувшись к столу, сел в свое кресло. Провел по сенсору.
—
— Ты безумец, — сказал лорд Сейта. — Договориться с Сога потрудней, чем сесть за стол.
— Смотря для кого, сударь, — Дик подавил кашель. — Например, смогли бы вы сделать эти шесть шагов на руках? Я бы смог. Сога не станут с вами разговаривать — но почему бы им не вступить в переговоры со мной?
— Потому что ты никто.
— Да, сэр. Я никто. И никому не нужен. Поэтому никто не подумает, что я отстаиваю интересы какого-то одного клана.
— А если у тебя, маленький имперский нахал, ничего не выйдет?
— Вы потеряете человека, который ничего для вас не значит.
— А ну как ты живым попадешь в руки СБ или синоби?
— Я думаю, сударь, — Дик сглотнул, — что если Шнайдер захочет вас в чем-то обвинить и убить, ему для этого не нужен буду я. Вы контролируете космопорт. Чтобы доверить вам такое дело, Шнайдер должен контролировать вас. У него на вас и так что-то есть.
Тут кашель взял свое, и юноше оставалось только распечатать медицинскую салфетку и дышать в нее, пока приступ не закончился.
— Что ж, — прищурился комендант. — Попробуй… брат смерти.
— К… как вы меня назвали? — Дик выпрямился.
— Разве это не твои слова — что смерть твоя сестра и все такое? Вроде бы ты сказал именно это в «Морской звезде». Или слухи, как обычно, врут?
— Это… меня неправильно поняли, — справа удивленно смотрел Торвальд, слева таращился господин Занда. — Да, христианин может сказать, что смерть — его сестра, потому что…
— Неважно, — отмахнулся комендант. — Если она твоя сестра, то ты — ее брат, таковы законы логики. Брат смерти, Апостол крыс, имперский синоби — кем бы ты ни был, сделай то, что обещал. Если Сога прекратят нападать на мои навеги, я помогу тебе… чуть подольше не встречаться с сестрой.
После этой встречи Дику выправили фальшивое удостоверение личности и пропуск в порт, так что на «Фаэтон» он возвращался уже не под юбками госпожи Элайны. Официально его назначили помощником эколога по технической части. В обязанности эколога входило наблюдение за экосистемой моря, а в обязанности техника-помощника — обслуживание ботов наблюдения.
Дик полагал, что теперь-то ему не нужно будет жить в доме госпожи Элайны, но ошибся. Торвальд, опасаясь еще одного обыска на навегах, оставил его при себе — только перевел из гардеробной в свободную комнату
Конечно, его можно было и не начинать прямо сейчас… Отложить на завтра. На послезавтра. На когда угодно…
Дик тихо вздохнул и поднялся по трапу.
— Отчего не спишь? — спросил Торвальд.
— Мне трудно, — честно признался юноша. — Когда кругом…
Мужчины…
— люди, я… как будто опять на пиратском корабле. Душно, и…
Страшно…
— …душно.
— К сожалению, я не могу предложить тебе отдельную каюту. Как и себе.
Дик посмотрел на него и не увидел никаких признаков насмешки в лице. Только подлинное сочувствие.
— Я тебя понимаю. У меня те же проблемы. У большинства.
Дик знал, что большинство на навегах — и вообще в «колонии прокаженных» — составляют офицеры в чине не ниже капитан-лейтенанта или полковника. Простых военных не тащили на Картаго. Такие, как Грегор, были скорей исключением — «Сокол» попался уже под самый конец войны, когда пленных девать было больше некуда…
Да, эти люди привыкли к комфорту — хотя бы относительному. Торвальд явно думал, что понимает его — но у Дика были немножко другие проблемы, чем у этих офицеров.
— Если бы вы… разрешили мне перебраться в четвертый кубрик, — сказал он.
— К гемам, — Торвальд приподнял брови.
Дик провел рукой по глазам. Торвальд опять понял его неправильно, но… лучше уж так.
— Я ведь работаю с ними. Чиню боты в цеху… вообще… Сэр, я…
Смертельно устал проповедовать…
— Я бы там просто лучше спал. Они не такие… шумные, и…
И что бы ты ни утверждал, ты не воспринимаешь их как полноценных мужчин…
— И я привык к ним, — сказал он с гораздо большим напором, чем хотел.
— Ричард… Или тебя лучше называть Кайзер? Нет? Хорошо, Ричард… Я должен быть откровенным — мне совершенно не хочется получить приговор за этологическую диверсию.
— Да, я понимаю… сэр, мы должны были давно поговорить, и именно об этом. То, что я предложил господину Сейта… оно совершенно невозможно без этой… этологической диверсии. Хартия с домом Сога, если она состоится, должна включать пункт о признании гемов людьми. Иначе это будет просто еще одна грязная перепродажа.