Мятежный дух
Шрифт:
— Прошу прощения, — пробормотал он.
— Займись своим делом, — жестко прибавил Уркар. Четверка анмаглахков живо подхватила вещи. Никто из них не сказал больше ни слова.
Приятно было ощутить под ногами прочные доски причала, а потом и твердую землю, но Сгэйль все время их подгонял. То ли он не был уверен, что им окажут в селении мирный прием, то ли жаждал поскорее завершить свою миссию.
Винн хотелось осмотреться, побродить по селению, понаблюдать за тем, как совершается обмен товарами… но ей приходилось почти все время бежать только для того, чтобы поспеть за остальными.
Когда прибрежный рынок остался далеко позади, Сгэйль остановился у громадного вяза. Отдернув занавеску, он махнул рукой — «входите». В дом вошли только Лисил, Магьер, Винн и Малец, а Сгэйль остался стоять на пороге.
— Располагайтесь, — сказал он. — Здесь вы в безопасности, наша каста об этом позаботится. Только не выходите из дома одни, без Оши или того, кого я назначу. Постараюсь поскорее прислать вам еды и питья.
Лисил шагнул к нему, оскалясь. Прежде чем он успел вымолвить хоть слово, Сгэйль его опередил.
— Скоро, — сказал он, и в глазах его мелькнула тревога. — Скоро ты встретишься с Вельмидревним Отче. Но, Лиишил, запомни, что я сказал! Не выходи отсюда, пока я за тобой не приду.
Он задернул занавеску и был таков.
Магьер положила руку на плечо Лисила, затем помогла ему снять сундук с черепами.
Винн верила, что Сгэйль сдержит слово, но Лисил уже начинал терять терпение. Что бы она ни сказала, вряд ли ее слова успокоят полуэльфа, а потому она решила осмотреть их новое пристанище.
Комната внутри вяза была только одна, зато больше, чем общая комната в доме Глеанна. У стены были сложены стопкой мягкие подушки, рядом с ними — скатанный войлочный ковер лазурного цвета. Под ногами был не мох, а голая земля. Из стен комнаты вырастали широкие скамьи, на которых можно было и сидеть, и спать, — там лежали одеяла из светлой пушистой шерсти. В дальнем конце комнаты, на дубовой ветке-перекладине, висела занавеска серо-зеленого цвета — в тон одежде анмаглахков. Винн отдернула занавеску — и увидела небольшую каменную ванну точь-в-точь как у Глеанна.
— Наше жилье подготовили основательно, — заметила она.
Лисил обернулся к ней, и его янтарные глаза вспыхнули.
— Это тюрьма.
К началу вечера Лисил уже мерил шагами древесное жилище, ругая себя последними словами за глупость.
Магьер и Винн стали пленницами, и винить в этом ему некого, кроме себя самого. Принесли деревянный поднос, нагруженный фруктами, и кувшин с водой, но Лисил ни к чему не притронулся. Кроме того, в комнате еще до их прихода зажгли стеклянный фонарь, источавший аромат сосновой хвои. Принесли даже их вещи — все, кроме оружия.
Магьер следила за Лисилом с тем же самым безмолвным напряжением, которое не сходило с ее лица после событий в Веньеце. Она ни на миг не спускала с него глаз, словно в ожидании, когда он сорвется.
Единственным
Лисил кипел от ярости, размышляя над положением, в котором они очутились, но это была бессильная ярость. Хоть бы кто-нибудь из его спутников предложил что-то дельное! Приблизились ли они хоть на шаг к своей цели — найти Нейну?
— Как по-твоему, что будет дальше? — спросила Магьер.
Она сидела на пристенной скамье, поджав под себя ногу. И злость Лисила рассеялась как дым.
Магьер просто тревожилась за него… за них всех. Она выглядела бледнее обычного, рукава ее темно-желтой эльфийской рубашки за время путешествия поистрепались. Она сидела, наклонив голову, и пряди черных волос, точно крылья, осеняли ее бледные щеки. Лисил протянул руку, двумя пальцами взял ее запястье.
— Не знаю, — честно ответил он. — Что бы ни было, все зависит от того, чего хочет этот их вождь… этот Вельмидревний Отче. Он заставил Сгэйля немало потрудиться, чтобы привести нас сюда… Так что, думается мне, эта встреча состоится очень скоро.
— Ему от тебя что-то нужно, — прошептала Магьер. Зрачки ее зло сузились, и Лисилу почудилось, что на мгновение ее глаза залила опасная чернота.
— Само собой нужно, — ответил он.
Магьер не сводила с него взгляда, вероятно гадая, какое еще безрассудство пришло ему в голову.
— А значит, — добавил Лисил, — он за это заплатит. Может, даже согласится освободить мою мать. Столько дней уже прошло с тех пор, как мы перевалили через горы. Я-то думал, что за это время наверняка ее найду… увижу своими глазами, что она жива и здорова.
Магьер вдруг резко встала, и Лисил вздрогнул, ожидая очередной головомойки.
Магьер обвила руками его талию. Заклепки на ее кожаном доспехе чуть слышно звякнули о кольца его кольчуги.
Малец вскочил, предостерегающе рыкнул — и в тот же миг занавеска на входе отдернулась. Вошел Сгэйль.
— Пойдем, Лиишил, — сказал он. — Пора.
— Один? — уточнила Магьер. — Я так не думаю.
Занавеска снова поднялась, и на пороге, не входя в комнату, остановилась женщина-анмаглахк. Отчего-то Лисилу с первого взгляда на нее стало не по себе.
Она была худая и гибкая, точно ивовый прутик, с тонкими губами и узким лицом, и все прочие черты — безупречно эльфийские. Ее длинные, чуть волнистые волосы были цвета выгоревшей на солнце пшеницы.
В отличие от Уркара или даже Сгэйля, эта женщина совершенно не умела скрывать свои чувства. Ее ненависть к Лисилу была очевидна. Полуэльф почти физически ощущал волны этой ненависти — словно обжигающее дыхание раскаленного кузнечного горна.
Это чувство отличалось от ненависти, которая терзала Энниш, — ненависти личной и полубезумной. Эта женщина только глянула на Магьер, обнимавшую Лисила, и на Винн, которая сидела на скамье рядом с Мальцом, — но глянула так, что стало ясно: она не колеблясь предала бы огню это бережно взлелеянное жилище, лишь бы вместе с ним выжечь и человеческую скверну.