Мятежный рыцарь
Шрифт:
Говейн медленно произнес:
– Я был не прав в одном: несмотря на благородное происхождение, святое призвание вам подходит.
К столу подошел Том.
– Я поставил охрану, как вы велели, Говейн. Отвести монахиню в ее келью?
– Келью? – Оскорбленная Элис посмотрела на Говейна.
– Мне жаль, но я не могу позволить вам свободно расхаживать по лагерю, – подтвердил он свое решение.
– Тогда мне придется приложить еще больше усилий и убедить вас, что я заслуживаю доверия. – С высоко поднятой головой, улыбаясь, Элис вышла из залы.
– Ой! –
В унынии она прислонилась головой к стене. Хорошо хоть в пещере стало светлее, так как Бетт принесла свечи.
– Мне стыдно за сэра Говейна, – заявила Бетт и протянула Элис второе одеяло, – я так ему и сказала. И это после того, что вы для нас сделали!
– Он благодарен, но никак не может заставить себя доверять мне.
– Конечно, это неудивительно после того, что с ним, беднягой, случилось. – И Бетт шепотом добавила: – Эта проклятая леди Бланш своим предательством едва не загубила ему жизнь! Вот он и не верит теперь знатным дамам.
– Как же она предала его?
– Он сам про это не говорит, но от его приближенных я узнала, что леди Бланш родила младенца, а потом бросила, словно щенка. Если бы Говейн не отыскал Энид, малышка умерла бы. Ее по сию пору мучают страшные сны, и она совсем не улыбается. Это разрывает Говейну сердце.
Раздался тонкий и жалобный плач испуганного ребенка. Элис вскочила, выглянула в коридор.
– Что это?
– Это в комнате маленькой Энид. – Страж указал налево. – Она часто так плачет, почти каждую ночь. Не обращайте внимания…
– Я должна помочь ребенку!
– Но вам нельзя выходить.
– Тогда пойдемте со мной! – Элис кинулась мимо стража по коридору.
Крик повторился, на этот раз еще более пронзительный. Элис подбежала к проему, откинула висевшее одеяло и остановилась. В пещере было темно. В лучах слабого света, проникавшего из коридора, Элис увидела Говейна, стоявшего на коленях около тюфяка.
– Тихо, душечка, тебе просто приснился плохой сон, – шептал он.
– Темно… – всхлипывала Энид. Она вся дрожала.
Элис выдернула из железного кольца на стене факел и внесла его в комнату.
– Кто это, черт возьми?! – Говейн сощурился от света.
– Подержите! – Элис сунула ему в руку факел и подошла к девочке. – Все хорошо, Энид. Вот твой папа. Смотри, он принес свет и сейчас прогонит все плохое.
Энид замигала сонными глазами, в которых еще таился страх.
– Папа? – переспросила она.
– Да. – Элис потянулась к ребенку, но увидела, что не надела перчаток. Внутри все сжалось от предчувствия ужаса. Заставив себя не думать о собственной боли, она погладила малышку по щеке. Казалось, страх, словно живое
– Сестра, что с вами? – Говейн тронул ее за плечо.
– Помогите мне. Не отпускайте меня. Сильные руки обвились вокруг нее, и она оказалась прижатой к широкой мускулистой груди. Теперь Элис слышала ровный стук его сердца, а ее собственное готово было выскочить наружу. Страх стал проходить, в голове прояснилось, сердце постепенно успокоилось.
– Тихо, тихо… Все хорошо… – Дыхание Говейна, словно теплый ветерок, пробежало у нее по виску. Он поддерживал ее за талию, и его длинные пальцы снимали напряжение.
Элис заглянула в зеленые глаза Говейна: этот человек обладал неодолимой силой – силой защитника. Никогда прежде с ней такого не случалось – она находилась так близко от человека, но его чувства не подавляли ее. В душе что-то шевельнулось, как будто раскрылись лепестки цветка под солнцем.
– Элис… – Он крепче прижал ее к себе, и она почувствовала жар его тела. Глаза рыцаря странно блестели, дыхание участилось.
Она таяла от нежности. Говейн наклонил голову и прижался губами к ее рту.
Элис показалось, что ее объяло пламенем. Она вскрикнула, оттолкнула его и… укусила.
Пораженный, Говейн отпрянул. На его нижней губе краснела капелька крови.
– Черт! – воскликнул он.
Сейчас Элис хотела одного – скорее скрыться. Вырвавшись, она вскочила на ноги и, спотыкаясь, выбежала из комнаты.
– Папа, а куда ушел ангел? – спросила Энид.
– Она не ангел, – последовал сердитый ответ. – Это еще одна искусительница, посланная по мою душу, будь она проклята!
Глава седьмая
– Господи, прости мне грех мой, – бормотал Говейн, уставившись на горящую свечу.
Он сидел в счетной комнате. Отблески огня плясали на холодных каменных стенах, а в душе царил полный мрак.
Он тяжело вздохнул: строго-настрого приказав Руби не отходить от Энид, он укрылся здесь, чтобы хоть немного поспать, но сон никак не шел.
Что он натворил! Поцеловал монахиню! К тому же испугал девушку, которая вызывала у него истинное уважение своим состраданием и мужеством. Завтра он обязательно извинится перед ней. Да, но что он ей скажет? Что слишком долго обходился без женщины? Что ее доброта привела к тому, что он потерял голову? Впрочем, сестра Элис наверняка не считает его добропорядочным человеком.
Перед глазами возник ее образ: разметавшиеся темные волосы, раскрасневшиеся щеки. Как мало она походила на монахиню – когда глядела на него ласковыми и соблазнительными голубыми глазами, когда прижалась к нему, дрожа всем телом от страха.
Он несколько раз повторил: «Сестра Элис – целительница». Но желание от этого не ослабло. Перед мысленным взором стояла не монахиня, а полная очарования и притягательной силы женщина. Такая юная и цветущая! Зачем она решила заточить себя в аббатстве? Может, попытаться отговорить ее?