Мятежный Вэш
Шрифт:
Я все еще не уверена, когда мы идем утром. Я следую за ним туда, где собрались другие гладиаторы и рабыни. Я вижу знакомые лица, и каждая рабыня неловко смещается на ноги и неуклюже ходит. У большинства из них глазавсе еще покрасневшие от слез и опухшие. Я сильно прикусываю губу, желая не говорить. Я хочу видеть каждого из этих гладиаторов убитыми. Они заслуживают худшего. И все же в то же время мое мнение о Вэше вновь растет вопреки моей воле. Он действительно был единственным, кто не заставлял себя требовать меня. Опять же, он может просто играть со мной, как кошка играет со своей едой.
Мастер Клигоп
— Похоже, твоя сучка сломала тебя, красавчик, — говорит он Вэшу.
— Если ты не хочешь потерять эту отвратительную вещь, которую называешь головой, я бы посоветовал отойти, — говорит Вэш.
Маркус жестоко улыбается.
— Я должен бояться Примуса, который даже не может трахнуть рабыню? — Маркус тянется к моей груди.
Вэш не колеблется. Он схватил Маркуса, нанеся три сокрушительных удара головой в лицо человека, прежде чем здоровенным работорговцам удается разнять их. Вэш усмехается, вытирая кровь с лица. Маркус практически рычит, его лицо разбито.
— Ты пожалеешь об этом, — обещает он Вэшу.
Вэш задумывается на мгновение.
— Да. Еще один, и я думаю, что мог бы сломать тебе череп.
Маркус утаскивает свою рабыню, но мне не нравится, как он продолжает смотреть на Вэша и меня. Он не тот, кто легко воспринимает оскорбления, и я боюсь, что это не последняя проблема, которую он нам создает.
Я заметила, что кожа на лбу Вэша сорвана на том месте, где он колотил ее в Маркуса.
— Ты в порядке? — спрашиваю я.
— Если скажу, нет, ты продолжишь меня так трогать? — ухмыляется Вэш.
Я понимаю, что потянулась, чтобы убрать волосы от его лба и отдернула свою руку обратно, как будто он укусил.
— Ты в порядке. Хорошо.
Он расслабляет ноги.
— Я не знаю, док. Думаю, довольно плохо. Какой нынче год? — Я немного улыбаюсь.
— Обманщик.
— Дразнишь, — говорит он. — Сначала ты размахиваешь своей голой задницей в моей комнате, а теперь гладишь мою кожу на публике? Скандально.
Я закатываю глаза, но не могу удержать яростный румянец от прикосновения к моим щекам. Хотя Вэш раздражает меня и, кажется, сводит с ума на каждом шагу, но не могу не понять, что, если бы не он, у меня были бы сейчас проблемы. Он дает мне шанс надеяться. Для чего, собственно, я не знаю. Знаю, что без него я не смогу пережить это. Не без умственного разрыва по пути. Мне нужна его сила, его уверенность и его легкое отношение. Это заставляет меня почти поверить, что это не смертный приговор, что действительно может быть выход из всего этого. Я все еще не могу помочь тому, как чувствую страх вокруг него, но теперь мне интересно, пройдет ли это. Как было бы здорово, если бы я могла пройти мимо тени, которую мой отец бросил на меня. Если бы могла снова доверять человеку и впустить кого-нибудь.
Клигоп щелкает своим электро-хлыстом для внимания.
— Гладиаторы. Вы могли подумать, что вчера старались. Возможно, вы считали себя полноценными гладиаторами, готовыми проливать кровь для масс и гордиться своими хозяевами. Но, увы, мы находимся в лунном сезоне. Это означает, что игры этого сезона привлекут
Ветераны гладиаторы не волнуются из-за этой новости, но многие девушки так делают. Я вижу эмоции, сражающиеся на их лицах, вопрос о том, что случится с рабыней, чей гладиатор убит. Для большинства я также вижу тень неуверенности — разве они скорее не умрут, чем продолжат так жить? В моем сердце я тоже чувствую замешательство. Хотя не признаю этого, я не хочу, чтобы с Вэшом что-то случилось. И это не только потому, что он мой лучший шанс выбраться отсюда. Я видела, как он уже пытался изменить себя, чтобы сделать меня счастливой.
10. Вэш
Я бросаю несколько взглядов на Софи, пока Клигоп продолжает бубнить, тщетно пытаясь напугать нас. Не могу перестать воспроизводить изображение ее обнаженного тела в моем сознании. Я глубоко дышу и ощущаю ее запах, когда она стоит рядом со мной. Всякий раз, когда Софи смотрит на меня этими большими глазами, не могу не почувствовать прилив волнения, как будто я все еще молодой, неопытный воин. Хочу провести рукой по ее маленькой талии и почувствовать ее возле меня. Я хочу избить каждого гладиатора и работорговца, который так на нее смотрит, но знаю, что мне нужно контролировать эту часть моей личности, чтобы не пугать ее, особенно после того, что сделал с Маркусом. Я был рад видеть, что она, кажется, не возражает. Очевидно, это нормально причинять боль мужчинам, которые пытаются прикоснуться к ней. Это полезное знание, которое нужно запомнить.
Каждый раз, когда я чувствую, что жажду ее еще больше, также чувствую боль познания истины. Все, что у меня может быть с Софи, будет временным. Я не могу вечно скрывать, кто я на самом деле. Когда она узнает мою семью, то возненавидит меня.
— Тогда ты обращаешься с ней неправильно, пытаясь требовать ее, — говорит Драксис.
Я хмурюсь. Его слова правда. Если потребую ее, пока она не знает, кто я, то оскорблю ее. Даже продолжать флиртовать с ней было бы неправильно. В конце концов, как я могу утверждать, что хочу защитить ее, если заманиваю ее испытывать чувства ко мне? Чем больше она заботится обо мне, тем больнее ей будет узнать правду. Но я не знаю, смогу ли остановиться. Мое тело взывает к ней. Я хочу узнать ее, узнать изгибы ее плоти и долины ее разума, узнать, что заставляет ее улыбаться и что заставляет ее плакать. Больше всего хочу узнать, кто причинил ей такую боль и уничтожить их.
— Первый отсев начинается сейчас, — говорит Клигоп. — Шестеро из вас останутся, когда мы закончим.
Он начинает делить нас на пары, заставляя меня думать о Софи. Я надеюсь, попасть в пару с Маркусом, чтобы мог уладить счет, но я против одного из самых физически впечатляющих гладиаторов Примусов, краснокожего Магнари с толстым шрамом на груди. Он носит большой наплечник с поднятым горлышком и держит массивный двуручный меч. Нам не дают никакого уровня технологии, вероятно, из-за страха, что мы можем попытаться напасть на наших рабовладельцев, поэтому его доспехи и оружие — это не что иное, как кованая сталь.