Мятежный Вэш

Эббот Элисса

Я знаю, что уже мокрая, сначала чувствую себя застенчивой, думая, что там его рот. Что, если на вкус это странно или что-то ненормальное? Но рвение, с которым он ныряет в меня и упивается моей киской, сосет, целует и лижет, как будто это самая вкусная вещь, которую он когда-либо пробовал… ну, это заставляет мое самосознание отключиться очень быстро. Вскоре я сосу его член так быстро, как могу, не в состоянии получить достаточно его, чувствуя, как будто не могу принять его достаточно быстро. Поскольку ощущения между моими ногами становятся все более и более

интенсивными, я чувствую, что хочу заставить его кончить еще более яростно. Я хочу, чтобы он кончил мне в рот. Эта мысль странна для меня, потому что я всегда думала, что это отталкивающе. Теперь? Я просто хочу от него столько, сколько смогу. Я знаю, что наше время может быть коротким. Весьма коротким. И я не хочу умереть, не сделав столько, сколько смогу.

Я хочу сделать с ним все. Хочу, чтобы он научил меня всему, что нужно делать, потому что думаю, что мое собственное ограниченное понимание, вероятно, даже не начинает охватывать то, что мужчина и женщина могут делать вместе за закрытыми дверями.

Я стону в его член. Он вонзает свой язык в мою сердцевину, закручивая его вдоль моих стен, зажигая нервы и ощущения, которые я не знала, что могу чувствовать. Даже когда мы трахались в боевой сфере, все было не так. Ничто не может быть таким.

Моя голова становится тяжелой от того, что она перевернута и кровь устремляется к ней, но это каким-то образом еще больше увеличивает мою чувствительность. Я использую свои руки, чтобы захватить его член и погладить его яйца, когда работаю по его длине, вертя языком вокруг его головки и дразню обод губами. Я чувствую, что его яйца слегка тянут, и он стонет в мою киску, вибрации вызывают во мне свежие волны эйфории. Его член пульсирует, и его теплая сперма наполняет мой рот. Я удивлена, обнаружив, что на самом деле на вкус ничего, это не то, что я слышала о человеческой сперме. Его член продолжает пульсировать, распыляя больше спермы внутри моего рта. Я, кажется, не могу проглотить все это, пока я вверх ногами, поэтому она проливается мимо моих губ, капая на пол.

Зная, что я заставила его кончить моим ртом и чувство, что он все еще требует мою киску, приводит меня к кульминации. Я прижимаюсь к нему, и он ныряет еще глубже, используя свой язык, чтобы достичь мест, которые я не знала, что язык может достичь.

Он берет меня еще несколько раз в ту ночь, и мы пробуем почти каждую часть комнаты, которая достаточно велика, чтобы он мог лечь. К тому времени, как мы закончили, мои ноги кажутся ватными, и голова кружится от счастья. Это должно быть то, чем должна быть жизнь: часы, полные прикосновений, ощущений, комфорта и чувства тепла того, кто заботится о тебе. Это больше, чем я могла бы надеяться, и только хотела бы, чтобы это продолжалось.

Утро наступает слишком рано, и нас тащат на тренировочные площадки. Я замечаю, что работорговец, которому Вэш угрожал за день до этого, не перестает смотреть на нас, даже после того, как Клигоп закончил давать инструкции рабыням и гладиаторам. Гладиаторов отправляют в спарринг, а мне поручают очистить особенно ужасный несчастный

случай. Видимо, служащий поскользнулся и упал с одного из самых высоких мест вокруг сферы битвы.

Наступает вечер, когда Вэш подкрадывается сзади меня и проводит рукой вдоль моей спины, притягивая меня к себе.

— Привет, — говорит он, ухмыляясь.

Я оглядываюсь вокруг, понимая, что работорговца, который руководил моей небольшой группой женщин, нигде не видно. Мы стоим на первом этаже комплекса, в нескольких десятках ярдов от сферы битвы, где я очищаю оружие и броню. Несколько других девушек рядом, и они застенчиво смотрят в сторону Вэша и меня.

— Что ты сделал? — спрашиваю я.

— Знаешь, как обычно. Не думаю, что убил кого-то еще.

— Ты не думаешь? И под кого-то ты подразумеваешь работорговцев?

— Да. Я просто должен был вырубить несколько и спрятать их где-нибудь. Если я не забуду выпустить их в конце концов, они будут в порядке, — я не могу не усмехнуться.

Как будто даже здесь, в окружении господ и правил, и ограничений, ничто не может коснуться его. Он — собственная сила, и его воля неоспорима. Проблеск надежды, который я питаю, что мы переживем это, как-то мерцает, становясь сильнее, хотя знаю, что неразумно цепляться за такую отчаянную надежду.

— Пойдем со мной, — говорит он.

Я смотрю вокруг, как будто кто-то другой может объяснить, насколько безумным является такой запрос.

— Ты забыл, где мы находимся? Мы рабы, Вэш. Я не могу просто сбежать с тобой. Один из работорговцев на стенах увидит.

Хотя, когда я смотрю на далекие стены, на самом деле не вижу ни одной из фигур, которые обычно патрулируют их.

— Подожди… сколько именно охранников ты вырубил и «спрятал»?

Он рассчитывает на кончики пальцев в течение минуты, кажется, теряет счет, а затем пожимает плечами.

— Достаточно того, что им будет довольно неудобно, когда они все проснутся в этом шкафу.

Я качаю головой в неверии.

— Я даже не… зачем ты это сделал? Мы сбегаем?

Он на самом деле считает мой вопрос, как будто это не ужасная идея.

— Нет, пока нет. Я могу прыгать на этих охранников весь день, но нет никакого пути через системы ворот, которые ведут наружу.

— Тогда для чего все это?

— Ты научишься сражаться.

Я хмурюсь.

— Вэш. Меня отправят меньше, чем через неделю. Что хорошего это может сделать для меня в данный момент?

— У тебя будет невероятный учитель, например. И, ну, это дает мне повод, чтобы немного справиться с чувствами, пока мы работаем над формами.

Он ведет меня к небольшому зданию через территорию от сферы битвы. Внутри пахнет пылью и кожей. Пол немного из материала, который пружинит под ногами. Стены облицованы практичным оружием и мягкими доспехами.

Он делает размашистый, преувеличенный жест, когда мы входим.

— Все для тебя.

Я вздыхаю.

— Я все еще думаю, что ты сумасшедший. Наверное, сейчас меня ищет команда работорговцев. Ты собираешься казнить нас обоих.