Мятежный Вэш

Эббот Элисса

Я иду вверх по лестнице к трем пожилым мужчинам Примусам, одетым в элегантную одежду. У одного длинные волосы и пальцы, он больше похож на труп, поднятый из могилы, чем на живое существо. Другой относительно молод и полон высокомерия. Третий — тот, кто говорил с Вэшом в тренировочных ямах. Вэш сказал, что его отец был одним из лидеров великих домов, и мое чутье подсказывает мне, что этот человек — его отец. Двое других должны возглавлять другие великие дома.

Охранники заставляют меня сесть в одно из мягких ВИП стульев, в то время как три Примуса нависают надо мной. Мы

находимся в секционной части трибун с очень четким представлением о сфере битвы и бегущих массах внизу. Молодой человек обращается ко мне.

— Довольно, нарушитель спокойствия, — говорит он, поднимая голову на меня. — Вы сговорились выставить нас дураками?

Я чувствую глубокий, обжигающий гнев, который я не могу сдержать, даже если знаю, что это, вероятно, самоубийство, чтобы обмануть этих мужчин. После всего того дерьма, что я терпела в последние несколько дней, последнее, что я собираюсь сделать, это сидеть здесь, пока какой-то мудак разговаривает со мной так.

— Вам не нужна моя помощь, чтобы выглядеть дураками.

Его губы сжимаются.

— Забавно.

Он поворачивается к двум другим и жестами открытой рукой возвращается ко мне.

— Она забавная.

Затем, так же быстро, как гадюка, он подходит ко мне, бросая меня так сильно, что мое видение на мгновение становится черным. Я моргаю через боль, глядя на него и отказываясь положить руку на то место, где он ударил меня, даже если это чертовски больно.

— Я думала, что Примус должен быть сильным, — говорю я, яд моих слов только слегка притуплен моими быстро набухающими губами, заставляя мои слова слегка скользить.

Подобный трупу Примус поднимает руку, чтобы помешать молодому снова ударить меня.

— Ты действительно позволяешь рабу разозлить тебя, Онариус? — спрашивает он голосом, похожим на древнюю пыль.

Младший Примус бросает взгляд, шагая взад-вперед, словно изо всех сил пытаясь удержаться от того, чтобы ударить меня снова.

Тот, кого я считаю отцом Вэша прочищает горло.

— Софи, не так ли?

Я плюнула ему на ноги.

Он вздыхает с насмешкой.

— Восхитительно, не так ли.

Он вылезает из обуви, на которую я плюю, и хлопает в ладоши слуге, который бросается вперед со свежей парой. Он деликатно одевает их.

Это отец Вэша? Как он мог родиться от такого…

— Я Тиберион Аль Домитус, ответственный за твое похищение, порабощение и отбор в качестве составной части. О, и я послал убийц, которые пытались убить тебя, — говорит Примус. Он наклоняется достаточно близко к моему уху, чтобы только я могла его услышать. — И я отец Вэша.

Он отступает, явно ожидая, что я не буду знать, но пустой взгляд, который я ему даю, заставляет его хмуриться. Он наклоняется к моему ухо.

— Ты слишком тупая, чтобы понять? Он не спасал тебя. Он был частью причины, по которой ты здесь.

— Он уже сказал мне, — говорю я.

Он задумчиво смотрит на меня, а затем говорит тихо, как будто сам с собой.

— Он действительно заботиться о ней. Странно.

Мое сердце трепещет от его слов. Он прав? Была ли я слишком ослеплена гневом и удивлением от всего этого, чтобы

видеть под поверхностью? Я никогда не переставала всерьез спрашивать, почемуВэш сказал мне. Ничто из того, что я когда-либо видела от него, не заставляет меня думать, что он скажет мне, что он сделал, просто чтобы быть жестоким. Если бы он сказал мне, это было бы по уважительной причине. Он сказал мне, чтобы мне больше не было больно, когда я узнаю правду? Возможно, он даже сказал бы мне с самого начала, но знал, что я бы никогда не поверила ему.

Вэш солгал мне, чтобы защитить меня…

Эта мысль поражает меня достаточно сильно, чтобы у меня перехватило дыхание. Да, я потрясена, откуда он, но могу использовать это против него? Я даже не спрашивала, одобряет ли он то, что сделал его отец или как он себя чувствует сейчас. Люди могут меняться. Я знаю, что даже за этот короткий промежуток времени. А что, если и Вэш тоже? Я вдруг почувствовала себя такой глупой. Мой разум восходит к образу того, как он тянется ко мне в сфере битвы. Его тело было покрыто кровью и ранами, и он, вероятно, думал, что я никогда его больше не увижу. Он просто хотел получить подтверждение, что я его не ненавижу, и что я сделала? Я ушла.

Я могла бы кричать, но вместо этого, все, что могу делать, это смотреть на отца Вэша, пытаясь удержать слезы. Вэш солгал мне, но я подвела его, когда не дала ему шанса объясниться или выслушать его мнение. После всего, что он для меня сделал, я готова простить его. Если он изменился, то ничто другое не имеет значения. Но сейчас может быть слишком поздно. Он уже может быть мертв, насколько я знаю, и у меня такое чувство, что не продержусь долго с этими мужчинами.

— Ты останешься в живых, — говорит Тиберион. — Пока.

В его глазах есть проблеск, который тревожит меня до глубины души.

22. Вэш

Когда я просыпаюсь, знаю, что прошло по крайней мере несколько дней, потому что мои раны почти зажили. Я испытываю свои конечности, чувствую небольшую скованность и болезненность, но ничего не поддается контролю. Я внезапно сажусь, действие посылает боль через мой живот. Софи. Быстрый взгляд по комнате говорит мне, что я очень далек от того, чтобы помочь ей. Я вижу звезды за окном. Дурной знак.

Я пробую открыть дверь, хотя знаю, что она заперта. Конечно, она не сдвинется с места. Я прохаживаюсь по комнате, быстро ментально проверяю, не под контролем ли Драксис. Я чувствую его, но я не чувствую интеллекта, который обычно сопровождает его присутствие. Какое-то тупое сознание, как верный пес. Это хорошо. По крайней мере, одна вещь идет по моему плану.

Я был в плену в всех видах камер. Каждая из них имеет свой собственный уникальный набор проблем для решения. Никто никогда не запирал меня и не смог удержать меня таким образом, поэтому это только вопрос времени, когда я найду выход. Самый простой способ — подождать, пока кто-нибудь откроет дверь и попытаться сбежать. Как правило, когда кто-то запирает меня, они в конце концов хотят общаться. Некоторые даже достаточно глупы, чтобы физически войти в комнату.