Мышь в Муравейнике

Обава Дана

Повернув к нам календарь, Курт ногтем стучит по одной из надписей. Лекс даже не пытается что-либо разобрать. Я склоняюсь над столом и повторяю про себя прочитанное несколько раз.

Полного имени у Курта конечно нет, только одно, да и то скорее всего кличка. Зато есть описание внешности и немаловажная деталь — человек, купивший карту, бывшую в найденном мной телефоне, принадлежит к гильдии искателей. Не знаю, как Курт это определил — но информацию о своих потенциальных клиентах он как-то собирает. Может, и за нами слежку установил, пока выходим на платформу и поднимаемся наверх, украдкой озираюсь назад.

Так или иначе, телефон не имеет к Стоуву никакого

отношения, значит, и труп не его.

— Ну, что? Забуримся к искателям? — Весело предлагает Буль. — Всегда хотел разворошить их гнездо. Эти придурки считают себя единственными хозяевами подземелий и своими уродливыми рожами частенько портят все веселье в клубе. У нас многие согласятся навестить их и навести шороху на их территории.

Ага, правильно, все слишком хорошо шло, чтобы хорошо закончиться. Небольшая войнушка в конце прекрасного дня, что может быть закономернее?

— Здорово, — соглашается с ним Лекс, — но если бы еще это как-то помогло найти нашего неуловимого Стоува.

— Так и поможет, — гогочет Буль. — Искатели — это, конечно, еще те отбросы, но даже они не оставили бы своего лежать там, где свалили.

— Какая разница, все там будем.

— В дыре этой, в бездне, — Буль показывает рукою нырок в пролом, — а не валяться среди всякой потусторонней швали. Они бы забрали труп, если б знали, что он там лежит. А значит, этот труп приперся туда не предупредив начальство и мутил что-то на стороне. Кто-то из его товарищей может знать, чем именно он занимался. Пойдем и порасспрашиваем их вежливо.

— Отличный план, — кивает Лекс. А у меня вот сомнения.

В итоге мы стоим неподалеку от шлюза на территорию искателей — в отличии от остальных гильдий их владения расположены достаточно компактно — и ждем когда кто-нибудь неосмотрительно откроет нам двери. К счастью Буль притащил из своей качалки еще только двоих, так что может быть полномасштабного побоища удастся избежать. Хотя, на самом деле, кто знает, что будет? Весь наш план до сих пор ограничивается фразой: «Ну, мы войдем, а там уж как пойдет». И кроме меня все всех абсолютно устраивает. Буль преспокойно учит Лекса делать жутко вонючие самокрутки для курева, а остальная наша группа поддержки меланхолично ожидает появления какого-нибудь зазевавшегося искателя, поигрывая своими бицепсами, трицепсами и прочим рельефом своих жутко огромных туловищ. Я же пытаюсь представить, что будет делать стража, когда ее позовут усмирять настоящий конфликт. Как это получается, точнее не получается, у новичков, я сегодня уже видела. Теперь предстоит поглядеть на профессионалов. И я не могу сказать, что особо стремлюсь на это лицезреть, но очевидно придется.

На случай, если все же быстро удастся покинуть место действия, и чтобы не видеть потом собственные физиономии на видео с камер, мы все одели кепочки. Кепочки, тьма побери, — это все что мы предприняли для уменьшения последствий катастрофы в которую мы вот-вот вмажемся на полном ходу! Разве что, нам повезет и у искателей сегодня выходной или праздник какой-нибудь и никто не выйдет и не войдет в шлюз в ближайший, скажем, час. У большинства из них и так основная работа происходит внизу, но есть же новички и обслуживающий персонал. Пожалуйста, посидите внутри чуток, запритесь, пожуйте тортик, устройте себе какой-нибудь жутко важный семинар по безопасности, например, или этике взаимоотношений с представителями других гильдий и подземного мира!

— Ты слишком много думаешь, — отмечает Лекс, а Буль обнимает меня за талию и, мы все вместе вваливаемся в только что отворившийся шлюз. Несчастный, имевший

неосторожность, попытаться выйти из него в этот неурочный час, шокировано и слишком быстро отступает обратно внутрь и этим не дает вовремя закрыться вторым дверям. Таким образом мы легко прорываемся на территорию, для начала в широкий коридор, из которого справа открывается выход в большой зал, а слева видны окна офиса, в котором находится кто-то из персонала. Еще один молодой искатель от неожиданности вжимается в стену, когда наша малочисленная, но увесистая команда заполняет собой резко уменьшившееся пространство.

Как только в другом конце коридора появляются еще зрители, Буль начинает вопить хриплым пьяным голосом, что типа кто-то из местных нехороших людей, посмел обидеть его малышку — судя по всему, в роли последней выступаю я — и подать ему сюда немедленно этого ушибленного. В искателей тут же летят бутылки, они с неприятным шумом разбиваются о пол и стены, покрывая все вокруг самым дешевым пивом.

Искатели в гневе бегут к нам, слегка рассредоточившимся по коридору, кое-кто из них хватается за оружие, о котором мы кстати напрочь забыли. Искатель постарше, с аккуратной бородкой кричит им, чтобы те шли в рукопашную, дескать с нас и так хватит, но качки с легкостью расшвыривают нападающих как мячики в спортзале. Буль, все-такой же веселый, охаживая своих соперников кулаками, орет приметы того искателя, чей телефон я нашла, и который уже давно труп. Но он все равно проговаривает: сиплый, прыщавый, с хвостом как у курицы. А да еще кликуха у него Весельчак!

— Да вот же он! — радостно заключает один из наших верзил, за шкирку поднимая с пола того искателя, которого сам же только что туда уронил. Стриженный почти под ноль парень, задыхаясь, пытается отнекиваться.

— Не, не, не, — пытаюсь вмешаться я. Позади них кстати замечаю висящее на стене расписание смен. Лекс как раз удачно выворачивается из хватки того искателя с бородой и, саданув ее локтем куда-то в лицо, протягивает мне свой планшет.

Успеваю сделать фотографию расписания, как раз когда из офиса появляется вполне спокойный служащий и зовет нас к себе.

— Я могу вам помочь, заходите, — говорит он, распахнув дверь, таким голосом как будто мы до этого три часа смиренно ждали его аудиенции в очереди в кабинет.

— Не, ну а может этот, — предполагает все тот же верзила, подтаскивая ко мне еще одного новичка искателей, размазывающего по лицу кровавые сопли.

— Совсем не похож. Тот был намного целее.

— Вам ко мне, — твердо заверяет нас мужчина из офиса.

Наши верзилы с тоской взирают на недобитых еще искателей, живописной горкой сваленных в коридоре и, пожав плечами, втягиваются в соседнее помещение. По пути, Буль, которому чуть не прилетело электрошоковой дубинкой, выдирает ее из рук молодого парня, нашедшего в себе силы подняться на ноги, но не нашедшего их на прощение и смирение. Заходя последним в кабинет он кидает разломанную дубинку на пол и захлопывает за собой дверь. Из-за нее мы все равно слышим рычание бородатого:

— Я же приказывал, оружие не применять! Черта с два мы деньги за него стрясем с этих… — далее идет грубое витиеватое определение нашей небольшой толпы.

А мужчина перед нами деловито присаживается за стол и, продолжая свое важное дело по раскладыванию бумаг из принтера в папки, говорит:

— Тот человек, которого вы ищете, числится пропавшим, уже больше трех недель. Все это время движения по его картам не наблюдалось. Два дня назад по нему было принято решение, его дело было отправлено в архив, а место освобождено.