Мышеловка на Эвересте
Шрифт:
— Идея это уже много, - согласился представитель.
– Вопрос смысла не всегда решаем, но идея вне смысла.
— Старый грек решил проблему безопасности отсутствием фиксации, просто исчезнув в дымовой завесе последующих школ. И остался вечен, хитрый эпикуреец. Платон уже проще, не говоря об Аристотеле.
— Сократ не один, - заметил представитель.
– Он же Пифагор. И Шекспир.
— Да, - согласился небритый.
– Я вижу, вы меня понимаете. Но суть не в этом понимании, а в понимании того, что идея идей
«Дьявол желания зовущий шторм»
— Посмотри, что это там такое на горизонте.
— По-моему, приближается буря.
— Её нет по прогнозу.
— Но она придет. Рано или поздно. Ты должна это осознавать.
–
Хмуро смотрел в бинокль на горизонт. Добавил: - Что имеет начало, то имеет и конец.
— Да... Я понимаю...
— Ты же знаешь, откуда черпается всё, что ты производишь?
— Догадываюсь.
— Ты подключена к безумию. Ты имеешь связь с этим клубком змей.
— И ты.
— Конечно. И я тоже. Придет время, связь оборвется. Придет последняя буря, несущая шторм. Вон она, на горизонте. И ты станешь свободна.
— Ты думаешь?
— Всё может быть. Хаос рано или поздно возьмет плату за подключение и уйдет. Так бывает со многими, но у всех проходит по-разному. И та свобода не всем по нраву. Мой знакомый опечалился по этому поводу. Попытался спуститься с небес. Тот ещё парень. Океан любит. Но свинец вряд ли ему пошел на пользу. Это тяжелый металл, но не настолько, чтобы приземлить.
— Я вот как-то и не знаю, что тебе сказать. Идем купаться?
— Подожди, может быть это в самом деле шторм.
— Ну и что? Ты же всегда хотел штормового заплыва.
— Я разный каждый день.
– Помолчал. Добавил: - И ты тоже.
— Да я то про себя всё знаю.
– Шелестяще рассмеялась и кинула камушек в прибойную волну.
– Знаю главное: вчера нет, будущее под вопросом. А радуга горит лишь мгновение. А мы в нем. Верно?
— Не знаю, где ты, а я на диком пляже. И на горизонте черте что.
— А мне нравится. Смотри, какое яркое солнце. Откуда здесь шторм? Да и бури в это время года не случаются.
—
– Посмотрел на собеседницу. Негромко сказал: - И это просто замечательно.
— Что же тут хорошего?
— Как тебе сказать. Тут плохого нет. А это уже хорошо. Главное, вовремя уйти в сторону от клубка, пока он не оказался без управления. Тогда змеи проглотят тебя. И уйти лучше раньше, чем позже. Кому повезло, так и сделали.
— Да ну тебя. Я вот и не боюсь змей.
— Это пока они тебя боятся. И верь мне.
— Да верю, верю... Но... Но свобода существует, как ты думаешь? Настоящая свобода. Ты мне про неё часто говорил. И где она. И зачем она...
— Существует. Она в движении. Пока ты движешься, ты свободна. Вот сейчас ты движешься?
— Ну конечно, ты же видишь.
— Значит, ты свободна, пока можешь отсекать от хаоса порции и трансформировать их в свой набор. Но полная свобода, это свобода от себя самой. И от змей. Не знаю что это такое. Не пробовал. А те, кто знает, молчат.
Внимательно разглядывал горизонт и молчал. Шумела волна прибоя. Лазурные волны мягко налегали на песок, оставляя пенный след. Солнце поднималось к зениту.
Сказал:
— Он зовет тебя.
— Ты думаешь?
— Мне так кажется.
25
— Именно это, которое говорит с тобой, именно оно диктует правила, - сказал блондин.
– Но не просто диктует, а смотрит, как ты реагируешь и, в зависимости от твой реакции, правила могут снова измениться, и так бесконечно. Единственный способ, который вижу я, это выставить счёт, который будет неприемлем.
— И для этого вам нужна Паркер.
— Да.
— Любопытный пассаж. Вы хотите против хаоса выставить его же. И что?
— Я не знаю. Но тогда может появиться смысл, который нашел грек.
«Совокупление бога и сатаны»
Ужас полз скользким туманом, заполняя собой пространство и неторопливо сжимая кольца хладнокровным удавом бесстрастия неизбежности.
Неизбежность, как самая реально существующая любовница восприятия, чувствовала себя довольно вольготно, так как конкуренции её монополии в универсуме, в общем-то, не наблюдалось.