Мышеловка
Шрифт:
Бойцы вокруг дома вскинули автоматы, закрутили головами. Прозвучал баритон Януша:
– Ты кто такой?
– Одиночка, – ответил Маузер и представился.
– Чего шарахаешься ночью по гиблым местам? – прохрипел Бармалей.
– Я с депо иду, нарвался на мародеров. Пришлось их убить. Но так получилось, что загорелся мазут, теперь там дымно и можно угореть, – почти не соврал Маузер, выступив из темноты. – Негде отсидеться.
Автоматные стволы нацелились на него. Крутую штурмовую винтовку он убрал за спину. С порожка спустился Бармалей, остановился в
– Так это ты шухер там навел? – Бармалей сунул револьвер в потертую кобуру, скрестил руки на груди. – Что-то я тебя не припомню. Ты сам откуда?
Маузер провел по волосам и сказал:
– Да ладно! Просто я зарос, и татухи раньше не было. А если честно, я не люблю людишек и стараюсь держаться от вас подальше.
Из дома вышел Януш – один в один Бред Питт, только резче линия скул и ростом повыше. Маузер хотел пошутить, что его он точно знает, но прикусил язык: местные не помнят прошлое. Надо трепаться поменьше, чтоб не проколоться.
– Мародеров трое? – уточнил Бармалей и сплюнул.
– Да, – не обращая внимания на стволы, Маузер шагнул к нему и снял кусок мяса с шампура, зажатого в его руке, проговорил с набитым ртом: – Было. Один молодой, второй крепыш, на тебя похожий. Третий в здании подох, не видел его лица.
Прожевав, сунул сигарету в зубы, закурил, чиркнул трофейной «зиппой», потряс пачкой:
– Честно, не убивал бы их, но очень курить хотелось.
Валяя дурака, Маузер присматривался к бойцам, изучал обстановку, подсознательно выискивал опасность. Сталкеры присматривались к нему, а Януш прямо сканировал взглядом. Наконец Бармалей сплюнул и проговорил:
– Эти уроды завалили меня и еще двоих. Теперь пока напарников не дождемся, не пойдем. Почет тебе, Маузер.
– Вы ж на черных идете? – спросил он как бы мимоходом. – Слышал, что на заводе будет весело.
Януш и Бармалей промолчали. Маузер, охваченный каким-то горячечным азартом, продолжал врать, придумывая себе правдоподобную мотивацию:
– Еще ходят слухи, что у них там – Клондайк. Автоматы, патроны, гранаты, деньги. На всю жизнь хватит. Вы так не смотрите, я боец хороший, польза от меня будет, а добра на всех хватит. Единственная беда: черных много, я один.
– Вижу, что хороший боец, – Бармалей почесал подбородок, обошел вокруг Маузера. – Где взял автомат? За все время видел такой два или три раза, и то у черных.
Маузер хотел сказать, что это чешское оружие, оно редко встречается, но вовремя сообразил, что они ничего не знают ни о Чехии, ни о Китае, ни даже о Соединенных Штатах Пиндосии.
– Я ж говорю: на заводе – Клондайк, – криво ухмыльнулся он.
Януш смотрел с недоверием. Сейчас как спросит что-нибудь, для них очевидное, для него – новое, и хана. Но он молчал, глянул на Бармалея и проговорил:
– Повезло, теперь у нас есть проводник.
– Я ему не доверяю, – честно признался Бармалей. – Да и толку с проводника после выброса? Все ж по-новой перетасовалось.
– Думаете,
– Стервятник, – проговорил кто-то из бойцов.
Маузер воздел палец и сказал:
– Зато честный. – Потом обернулся у порога и спросил: – Может, кто объяснит, что вообще происходит? С чего народ решил на черных напасть?
– И откуда ты такой взялся? – вздохнул Бармалей.
Маузер сел на порог, зажал автомат коленями и приготовился слушать.
Оказалось, черные хотели уничтожить всех новеньких, чтобы перестраховаться, а сталкеры шли кто людей спасать, кто грабить. Януш сбежал из плена и собрал целый отряд, его друг у черных. Маузер сразу проникся уважением к Янушу. Он своим примером доказывал давнюю теорию: настоящего человека не оскотинят даже самые скотские условия.
Выводы напрашивались следующие. Фрайб утверждал, что Артюхов стер себе память, но Фрайбу верить – себя не уважать. Скорее всего, след ложный, объект не в плену, но в любом случае надо посмотреть, что из себя представляют черные, которыми пугал инвалид.
С одной стороны, Маузер рвался поскорее найти Артюхова, чтоб расставить все точки над «i», но, с другой стороны, понимал: скорее всего, это будет его последнее дело, когда он выполнит свою функцию, от него избавятся.
Тренькнул КПК – Маузер аж вздрогнул и прочитал сообщение: «Как дела? Есть новости?»
«Будут – отпишусь. Не отвлекай».
Сначала сталкеры косились на него с недоверием, потом перестали замечать. Он оперся о дверной косяк, закинул голову и сделал безмятежный вид, сам же слушал, о чем говорят, собирал сведения по крупицам.
Бойцы, образовавшие группку справа, делили еще не награбленное, те, что слева, мечтали выбраться в Большой мир, где наверняка много женщин; Януш, Бармалей и его вернувшийся из лесу приятель строили предположения, кто такой избранный, есть ли он на самом деле и зачем сюда пришел. Все они, естественно, считали, что Зона существует на самом деле, просто черным удалось ее изолировать от Большого мира. Если прижать их к ногтю, то можно добраться до Комнаты желаний, где единственный выход. Бармалей предположил, что есть еще выход на заводе.
Веки слипались. Тренькал сверчок в высокой траве, блики огня танцевали на стенах, отчего казалось, что дом без окон и дверей светится изнутри; искры костра неслись в небо и вспыхивали звездами. Маузер словно окунулся в прошлое, когда командовал небольшим отрядом, верил, что в мире есть справедливость, настоящие любовь и дружба. После учений они с ребятами точно так же сидели у костра, только на коленях лежали винтовки, заряженные холостыми…
Безумно хотелось спать, но Маузер держался, прислушивался к разговору Януша и Бармалея. Обсасывалась версия, что черные – уже не люди и стремятся всех превратить в себе подобных. Бармалей говорил, что существует некто Гос, который ими управляет, а Януш возразил, что черные и есть этот Гос.