Мышка в клетке
Шрифт:
Я смущенно отвела взгляд и молча смотрела в окно на проплывавшие улицы и переулки до конца поездки.
Макс отвез меня в торговый центр, и даже выпил со мной чашечку кофе. Мы, стараясь не касаться сегодняшнего инцидента, о чем-то разговаривали, но смысл сказанного от меня как-то ускользал, я просто смотрела на него и думала… Ну вот же он шанс изменить свою жизнь. Начать с нуля, заново… Научиться жить и нарожать-таки пару-тройку ребятишек. Может тогда… тогда станет легче дышать?
А уже на следующий день Макс с сумками и розой в зубах стоял у моих дверей, не осмеливаясь переступить
Той, в которую ему так долго был закрыт вход.
Через пару дней я возвращалась с прогулки, и на пути мне попалась милая веранда летнего кафе, увитая плющом. Расположено кафе было неподалеку от офиса отцовской фирмы.
— Что желаете? — ко мне почти сразу же подскочила симпатичная девушка-официантка в красном галстуке, завязанном на манер пионерского, и красной же пилотке на аккуратной головке.
— Сок, пожалуйста, — я улыбнулась официантке, но она, услышав мой заказ, заметно скривилась.
— Может, что-то из кухни закажете? — она старалась говорить спокойно, но в голосе отчетливо слышались презрительные нотки.
В этот момент девушка была похожа на пыхтящего хомяка, и мне неожиданно стало смешно. Настроение заметно улучшилось и, чтобы не портить его другим, я заказала еще фирменное мороженное и фруктов. Взгляд девушки заметно потеплел, голосок подобрел, и она отправилась выполнять заказ.
В кафе, кроме меня, посетителей было мало. Я сидела лицом к улице и не сразу услышала голоса за спиной. Едва обернувшись, с удивлением заметила знакомые лица. Следователь Мелихов с Петром сидели, спрятавшись за раскидистым фикусом, отчего их почти невозможно было заметить другим посетителям.
— Игорь Викторович, вы же понимаете, что Кате об этом знать ни к чему? — тон Петра был не просящим, а скорее утвердительным.
— Да-да, Петр Иванович. Я все понял. Сделаю все, как вы просили.
Я сидела ни жива ни мертва, не в силах встать и закричать например “я здесь”. “Я — Катя, это вы обо мне…”.
Сил не было даже обернуться. За спиной стояла тишина, а вскоре мимо прошли вначале Мелихов, а затем и Петр. Меня они так и не заметили. Оглушенная, оставила деньги на столе и, не дожидаясь заказа, покинула кафе.
Куда идти? Кому рассказать о своих догадках? Кто поверит свихнувшейся от горя суициднице, имеющей собственного психоаналитика?!
Три часа я бродила по городу, то подходя к отделу полиции, где служил Мелихов, то к зданию городской прокуратуры, а то и вовсе к областному суду. Но, так и ни на что не решившись, все же направилась домой. Максу ничего рассказывать не стала, хоть он и приставал весь вечер с расспросами.
— Я согласна! Если предложение, конечно, в силе, — мы лежали в постели, помятые и уставшие, будто пробежавшие стометровку и мои слова стали большой неожиданностью для Макса.
— Ты серьезно? Мышка! Наконец-то… Завтра же купим тебе свадебное платье и в ЗАГС. Знаю я тебя… С тобой лучше не затягивать, брать надо тепленькой, пока не передумала, — он принялся меня целовать, но мне хотелось поговорить.
— Макс, мы уедем… Уедем отсюда. Куда угодно. Продадим долю в фирме, переведем деньги и в теплые страны. Как тебе?
— Ну а что? Неплохая идея. Завтра же и начнем. А пока давай просто насладимся друг другом,
7.
На следующий день мы вначале заехали в адвокатскую контору, где я наняла молодого парнишку, специалиста, решающего любые юридические вопросы. Ему я и предоставила право заниматься оформлением сделки купли-продажи моей доли фирмы. Сама общаться с Петром я была не намерена. А потом мы, как и планировали вчера, отправились выбирать свадебное платье.
В итоге взяли два. Одно, простого силуэта, облегающее, скорее вечернее, нежели свадебное, другое — короткое спереди и с длинным шлейфом сзади — для церемонии на Карибских островах, куда мы намеревались отправиться в ближайшее время. Вопрос с продажей квартиры и фирмы вполне мог решиться и без нас, а денег на проживание и временный съем жилья нам пока хватало. А пока все будет решаться, мы как раз присмотрим себе какой-нибудь уютный домик близ моря.
Макс целыми днями пропадал на службе, улаживая последние дела. Работал он, кстати, мелким менеджером в мелкой же фирмочке, грозящей вот-вот развалиться. И особо ничего не терял, бросая работу. Мелихов мне не звонил, а вот Петр не раз пытался прорваться на мои номера, так что пришлось даже сменить две сим-карты, а домашний телефон и вовсе отключить.
Все было готово к нашему отъезду. За несколько дней до отлета мы расписались в ближайшем районном загсе, и на моем безымянном пальце появилось золотое колечко. Накануне отъезда Макс предложил съездить к нему на дачу, искупаться и насладиться нашей родной природой в последний раз. Я, конечно, с радостью согласилась, и мы, нагрузив машину чемоданами и сумками приехали в эти богом забытые, но такие чистые в своей первозданной красоте, места.
Дом из красного кирпича с серой шиферной крышей на небольшом бугристом холме, вокруг невысокий деревянный забор, увитый моим любимым плющем. Дача чуть в стороне, на отшибе, и до ближайшего участка метров пятьсот, так что можно спокойно расхаживать на участке хоть нагишом, если вдруг приспичит. Никому и дела нет.
Мы периодически проверяли чемоданы и документы, стараясь ничего не упустить. Ведь ехали не на время, а навсегда. По крайней мере так мне хотелось думать.
— Мышка, ты мой паспорт куда засунула? — Макс в нетерпении и предвкушении скорого блаженства сильно нервничал и боялся, что что-то может вдруг сорваться.
— Туда же, куда и свой. Посмотри в маленькой, квадратной сумочке на столе в терраске, — откликнулась я, расслабленно вытянув уставшие после длительной беготни по магазинам и бесконечных сборов в дорогу ноги.
— Нашел, — крикнул Макс и с победным видом вошел в комнату, тряся сумкой, словно трофеем.
— Молодец какой! Прям Шерлок, — прыснула я со смеху, не в силах сдержаться от его важного и довольного вида.
— Ах, ты смеяться вздумала. Ну я тебе сейчас покажу, ты у меня сейчас быстро перестанешь смеяться, — гортанный крик доморощенного Тарзана огласил стены дома и я, с визгом проскочив сквозь его широко расставленные руки, пронеслась в спальню.
Уже на пороге он догнал меня и повалил прямо на пол. Мы смеялись и дурачились, словно дети, и впервые за долгое время я почувствовала себя почти счастливой.