Мытарства
Шрифт:
— Отекли! — Потомъ, помолчавъ еще, прибавилъ:- ничего не помню, хоть заржь.
Онъ досталъ кисетъ и, закуривъ отъ лампочки, задумался, глядя на огонь. Мы тоже молчали, поглядывая на него.
— А, что, братцы, меня сюда безъ котомки привели? — спросилъ онъ вдругъ, точно проснувшись, и передалъ старику окурокъ.
— Ничего у тебя не было, — сказалъ старикъ, — вотъ, такъ какъ есть… Да тебя откеда взяли-то?
— Да опять же изъ трактира!
— За что?..
— Наскандалилъ я, небось… Ужъ такая замычка у меня подлая.
— А не помнишь?..
— Хоть убей, ничего! Котомкуто,
— А было что въ котомк?
— Бльишко… еще кое что… рублей на пять.
— А видъ-то цлъ ли?
— Видъ при мн… за пазухой, вотъ здсь… кому онъ нуженъ?
Мы помолчали… Въ каморк стояла таинственная, полная какихъ-то призраковъ, гнетущая тишина.
— Утро, знать, скоро, — сказалъ старикъ и, обратившись къ задумавшемуся монаху, спросилъ:- А ты куда идешь-то, отецъ?..
— На Калугу иду… къ Тихону… Знаешь?
— Ну, вотъ, какъ не знать… ночевалъ тамъ на странней… Ужъ и странняя тамъ: хуже тюрьмы… А жилъ-то гд? — опять спросилъ онъ.
— Тутъ, въ одномъ монастыр, не далеча… А что теб?
— Да такъ… загулялъ, знать?
— Нтъ… такъ…
— Руки длинны, а? — спросилъ старикъ и подмигнулъ глазомъ.
Монахъ ничего не отвтилъ и задумался.
— Голова, небось, трещитъ? — опять спросилъ старикъ.
— Все трещитъ! — мрачно отвтилъ монахъ и, поднявшись съ полу, потянулся, звая во весь ротъ. — А вы какъ сюда попали?
— Мы изъ Питера этапомъ, — отвтилъ старикъ и, помолчавъ, спросилъ:- Давно по монастырямъ-то?
— Давно.
— Какъ житьишко-то?.. Живалъ я, только не по здшнимъ мстамъ… Харчи-то какъ?
— Ничего харчи…
— А ты самъ-то чей?..
— Дальній я… съ Камы… Слыхалъ?.. рка такая… въ Волгу пала…
— Знаю… Что-жъ, опять въ монастырь?
— А то кудажъ больше?
— Пьете вы здорово!
— Какъ придется тоже…
— Да, правда, — гд въ монастыр денегъ взять?
— Захочешь, такъ найдешь гд, коли ловокъ.
— Извстно, ловкому везд ловко… А ты, чтожъ, самъ ушелъ, аль прогнали?
— Прогнали!
— За что?..
— За что, за что… за воровство!
— Свиснулъ?
— А теб что?
— Да такъ… любопытно… скука такъ-то сидть, молчать…
— Я часовню обкрадывалъ! — сказалъ монахъ, помолчавъ.
— Ну-у? — удивился старикъ. — Какъ же ты исхитрялся-то?.. разскажи, братъ.
— Такъ и исхитрялся… Вишь ты, братецъ мой, дло-то это просто длалось… Наладилъ было я ловко, да сорвалось… Самъ виноватъ: сказалъ товарищу, а онъ, сукинъ сынъ, меня въ яму и всадилъ, подвелъ… забжалъ къ игумену съ язычкомъ… Сволочь!… попадется когда-нибудь — голову оторву!..
— Ишь ты! — покачавъ головой, сочувственно произнесъ старикъ, — вотъ такъ товарищъ, ну, ну!?
— Ну и того… поперли меня. Жалко!… Житьишко у меня наладилось было форменное. Деньжонки каждый день… выпьешь, бывало, и закусишь… бабенку пріучилъ… Жалко!..
— Бабенку?!
— Сколько хошь добра этого… сами лзутъ.
— Ахъ, сволочь!… Въ святое мсто и то отъ нихъ не уйдешь!… Ну, ну! какъ-же ты кралъ-то, скажи…
— А вотъ какъ. Есть, братецъ мой, около монастыря этого, гд жилъ я, часовня на большой дорог, съ версту эдакъ отъ обители, въ честь пророка Предтечи и Крестителя Господня Іоанна. Вс,
— Ловко! — воскликнулъ старикъ. — Ну, ну!..
— Наладилось у меня дло… малина!… Передъ большими праздниками хорошо добывалъ… Рубля по полтора, а то и больше.
— Ну-у-у!?.
— Сейчасъ провалиться, не вру… Водочка это у меня каждый день… закусочка… колбаска… рыбка… манность! Все бы ладно, да дернула меня нелегкая, по пьяному длу, разсказать про это пріятелю… Поилъ его, дьявола… угощалъ… а онъ къ игумену, — и разсказалъ все… Ну, меня и намахали… Пошелъ я съ горя да и загулялъ… Какъ сюда попалъ, — не помню.
— А не мало ты, похоже, денегъ побралъ эдакъ-то?..
— Не мало.
— Да, — задумчиво сказалъ старикъ, — денежки эти теб отольются… У кого кралъ то? у пророка, Предтечи Крестителя Господня Іоанна!… Можетъ, какая баба, копйку ту какую клала а?.. Слезовую! кровяную! мозольную!… Думала — Богу, анъ ты ее на глотку… Сукинъ сынъ, братъ, ты отецъ, не въ обиду будь теб сказано. Теб за это дло, знаешь, что надо?..
— Чего ты меня учишь?.. Наплевать!..
— Наплевать-то наплевать, а счастья теб не будетъ.
— А мн и не надо!
— Что такъ?..
— Да такъ… все одно… Эхъ, да и надоло мн все! — воскликнулъ онъ съ тоской. — Кажись, кабы кто застрлилъ меня изъ поганаго ружья, — спасибо сказалъ бы.
— Чего-жъ теб не достаетъ?.. человкъ ты молодой.
— Надоло все!… глаза-бъ не глядли! Только и живешь, пока пьянъ… Налакаешься — одурешь… все позабылъ: и богатъ, и веселъ!..
— Ну это, братъ, не одному теб, а и всмъ такъ-то… Жизнь-то мачиха… жизнь, братъ, задача… Намъ съ тобой и не понять… Не даромъ пословица-то молвится: не такъ живи, какъ хочется, а какъ Богъ веллъ.
— Богъ, Богъ! — опять какъ-то отчаянно и злобно воскликнулъ монахъ, — все Богъ! Голова болитъ — Богъ наказалъ! Не спится — Богъ наказалъ! На этапъ попалъ — Богъ наказалъ! Все Богъ… а можетъ, Бога-то и нтъ… пугаютъ только насъ, дураковъ.
— Ну, это ты ужъ заливаешь съ пьяныхъ-то глазъ.
— Ничего не заливаю! Сказано: гора двинется съ мста, коли попросишь… Ну-ка, коли вришь, попроси, чтобы тебя Богъ отсюда вывелъ въ трактиръ… да выпить бы далъ, да закусить… Ты, чай, не жралъ путемъ съ роду… Ну-ка!… а?.. что!