Н 5
Шрифт:
– Обойдусь – отрезал Мнут, вставая сам.
– Поболтаем по дороге?
– Ты мне – я тебе – после короткого раздумья решил верг – Любопытна мне ваша жизнь островная.
– Да с радостью – кивнул я – Нам сыроедам таить нечего. Мы аборигены простые и незатейливые.
– Так я тебе, дритт, и поверил! – буркнул старший верг, прижимая поврежденную руку к кольчуге – А ты бойся, недоумок.
– Тебя?
– Себя и совесть свою! Благодаря тебе и твоим дружкам – бродяги ушли. А может на себе гниль или почесуху унесли. Вспыхнет, где пламя заразы – себя вини! Что почувствуешь, когда узнаешь, что из-за тебя погибло за сотню невинных душ? А то и поболе!
– Что
– Сказка тупая! Для дритсеков тупых! А ты поверил, сыроед? И что за цифры у тебя на груди? И что за плуксы?
– Незачет – усмехнулся я и покачал головой – Такими ответами не отделаешься, верг. Отвечай полно. И я отвечу тем же.
– Ладно, абориген. Хочешь сказку о Чистой Тропе? Будет. Может хоть от боли отвлекусь… Слушай…
До города мы шагали недолго. Минут тридцать с небольшим. Дошли бы и быстрее, но нас замедляли ушибленные в разной степени верги. Один хромой, другому подбили крыло, третий все время кашлял и щупал ушибленное горло. Ни одного из них я не жалел. И медленную их ходьбу молчаливо поощрял – тем больше вопросов задам и больше ответов получу.
Нашу житуху я от старшего верга тоже не скрывал, давая ответы максимально подробные и полностью правдивые. Само собой все мои ответы касались малой родины – любимого и незабвенного острова сыроедов, где я и мои спутники недавно были рождены Матерью, где пасли олешков, гарпунили рыбу и пытались наладить отношения со сварливым и злым вождем Гырголом. Вот только отношения наладить не удалось. И нас отправили вплавь на утлом плоту. Не то чтобы силой в плавание пихнули, но все шло к большому конфликту, а кому он нужен? Вот мы и отправились на поиски лучшей судьбины.
Если изначально я планировал частично скрыть нашу островную «родословную», не собираясь называть точного острова, то теперь, узнав про функцию «запроса» службы вергов, понял, что попытка была обречена на провал.
Так что отвечал я честно. Но не дальше этого. Сыроеды мы. Че тебе еще надо? Могу рассказать про немудренное житье-бытье. Могу показать, как мы кочуем, как кишки оленям выворачиваем, как мозги их же из костей выколачиваем и с наслаждением поедаем.
Где и за что был награжден? Да на острове родном – воевали с блинами проклятыми. С плуксами вдруг явившимся на родную землю нашу тоже воевали. Мать и одарила за заслуги наши.
Что значит «не слыхал о наградах сыроедских»?
А что ты вообще о нас знаешь?
Бывал у нас на острове?
Чай с нами пивал?
Нет?
Вот и не надо поклепов на смелых сыроедов отмеченных наградами за отвагу в битве проявленную. Не веришь – сплавай на остров, поговори с Гырголом. Если не боишься седого волка Иччи, что приходит иногда из Смертного Леса чинить поголовную справедливость…
В свою очередь я задавал вопрос за вопросом. И если не был доволен ответом, вопрос повторял, не позволяя старшему вергу что-то спрашивать. Баш на баш, верг. Ты мне информацию, а я тебе сказку приправленную правдой.
Баюкая руку, верг отвечал и если сначала каждое слово словно колючий ком едва вылезало из его горла, то вскоре он разошелся и стал куда разговорчивей. Особенно когда понял, что меня больше интересует информация глобального масштаба, а не мелкие склизкий тайны его любимого городка Светлый Плес. Вскоре к старшему присоединились младшие верги, вставляя уточнения и дополнения. Даже стражник с ушибленным
Информация поперла…
И чем больше я узнавал – тем сильнее мрачнел, быстро поняв, что, покинув стальной подземный мир, мы очутились в мире лишь слегка более приветливом внешне, но со столь же уродливой сердцевиной.
А чего ты ожидал, зомби? Решил, что попал в пряничную сказку? Нет. Тут дерьма оказалось куда больше. Впору возвращаться домой тем же путем, что и пришли…
Мир…
Большой и красивый мир. Вергам была знакома лишь его крохотная прибрежная часть – немалый участок суши и побережья огражденный с одной стороны морем, с двух сторон скалистыми грядами, а с четвертой – высоченной скальной стеной, что находилась километрах в тридцати отсюда, но к ней не вело ни одной дороги или хоженой тропы. Да и путь к скале, которую местные никогда не видали, но называли Гранью или Гренсеном, шел по дикой территории заселенной процветающим здесь хищным и агрессивным зверьем щедро разбавленным еще более страшными тварями.
Что за твари?
Да их полно.
Чего только стоят клятые трахнутые призмы, эти сучьи дети сумевшие избежать смерти в начальных стадиях и таки вылупившихся из коконов. И видит Мать – ее лотерея порой превращает принудительно измененных в смертоносного монстра способного за пару секунд порвать обычного доброса на кровавые куски. По понятной причине призмы не питают любви к добросам. Пусть они не помнят за что их наказали, но понимают, что без участия свидетелей и обвинителей дело тут не обошлось. Кто-то ведь тащил на эшафот, кто-то обвинял… так что большая часть призмов с радостью убивает добросов. К тому же у какого призма все нормально с головой? Они же уроды и твари. Кто нормальным останется, видя себя таким?
Но слава Матери призмы остаются по ту сторону Чистой Тропы. Эта широкая граница держит ублюдков далеко от городка и пары местных хуторов. Мать бдит. Мать защищает.
Что за Чистая Тропа о которой столько болтовни?
Да тропа и есть.
Хотя Чистой Тропой ее называют далеко не все. Редкие путешественники, что заглядывают в Плес, называют ее по-разному.
Чистая Тропа.
Тропа Здоровья.
Тропа Пути.
Кружная Великая.
Тропа Экскурсионная.
Внешне это потрескавшаяся широкая бетонная дорога что тянется от одной скальной гряды к другой, причем тянется параллельно побережью и Гренсену. В их землях Тропа тянется живописными местами, проходя мимо пары водопадиков и цветущих багряным холмов. Бетонка, вздымаясь и спускаясь с редких пологих холмов, пересекает небольшую цветущую долину и упирается в скальную гряду – там проход. В обоих грядах. Короткий тоннель. Миновав его, окажешься в других землях.
Кто живет за грядой?
Как кто?
Добросы. Кто ж еще. По слухам именно так. А сами верги в Плесе родились, в Плесе и умрут. К чему им чужие земли, когда в своих забот хватает? Они ведь стражники. Должны оберегать мирное население, должны оправдывать доверие Матери.
Так Чистая Тропа не подходит к Гренсену, что в тридцати километрах отсюда?
Не подходит. Говорю же – движется параллельно. Идет между побережьем и Гренсеном. От скальной стены Тропа проходит километрах в двадцати. От Плеса – километрах в десяти. От Тропы к Плесу идет приметная тропинка – старики любят иногда ходить к Тропе и, сидя на Длани, пить чай и поджидать редких путников, чтобы расспросить, узнать сплетни и новости. Иногда старики не возвращаются…. Что и понятно – твари и звери тем чаще встречаются, чем дальше от берега.