Н - 7
Шрифт:
— В мире хватает телеканалов с другой точкой зрения.
— О вашей победе и сказать будет нельзя, Максим. — Тяжко вздохнула Ее высочество. — Победитель получает все, государи мира это помнят. Но правда, Максим, что ты скажешь европейским монархам? Я победил, дайте мне все? Именем какой силы станешь требовать? Может быть, тебе покажут разграбленные и сожженные склады. Еще штрафы с тебя возьмут за небрежение собственностью и потребуют все неуплаченные Ганзой налоги… Лучше молчать.
— Может быть.
— Тогда ты мертв, Максим. — Выдохнула она, сочетая
— «Вы»? Слово «мы» уже неактуально? — Заложил я руки за спину.
— А мне нельзя воевать против Ганзы. Дедушка набрал так много кредитов, и в каждом есть пункт… Впрочем, теперь он рассчитается, — слабо улыбнулась Ее высочество. — Я говорила тебе, убей Бассетта. Ты получил бы благодарность общества. Шанс на защиту. Случись что, кто-нибудь, да вступился.
— Послушай… Я же не знал, что все так серьезно!.. Знал бы — положил шоколадку в холодильник.
Громко хлопнула дверь за разъяренной принцессой.
А в остальном ночь проходила спокойно: тыкался по углам Йохан, разыскивая потерявшуюся Марту — мысль поискать в своей комнате, где белеет записка от супруги, сбежавшей с молодым маркизом де Виго, его пока не посетила. Впрочем, есть шанс, что маркиз проснется раньше, чем записка будет найдена, и Йохан не заметит перемен в своей жизни. С чердака раздавался тихий храп князя Давыдова — через два дня Ее высочество запретит ему вступать в бой, и мне будет неловко смотреть на честного служаку, готового провалиться под землю. Все еще мастерил что-то в подвале Шуйский, воодушевленный мыслью, что я верю, будто это от матримониально настроенных соседок. Он попытается засунуть в этот подвал меня, чтобы я не вписал свое имя в войско деда. Но по эту сторону подвала — с улицы, выходящей в сад, уже начертанная одна из известных лично мне рун. Ее просто так не заметить, а Руслан Артемьевич будет настаивать, что Артем замуровал себя сам…
Словом, я решил поспать хотя бы пару часов — все-равно кто-нибудь разбудит, кому-то да что-то понадобится. Не разбудили.
Под ладонями, вновь плеснувшими в лицо воду и замершими на щеках, чувствовалась щетина. Следовало привести себя в порядок, одежду — поменять и погладить.
Глаза оставались закрытыми. На вытянутой вбок руке, подчиняясь мое воле, зажглась крохотная звездочка — неразличимая через кожу век. Я просто знал, что она там есть. Одной мысли, пришедшей вчера вечером, требовалось подтверждение.
Кейс… Серебристый, чуть выпуклый, солидный. Что же внутри тебя?.. Растревоженное любопытство рвануло эмоциями, и за закрытыми глазами вспыхнула ярким светом звездочка — будто на солнце посмотрел. Работает…
Первый из якорей успешно размещен. На секунду почудилось, что чувствую направление, в котором следует тот кейс искать. Но там, на северо-западе, стояли дворцы Ганзы, окруженные лесом — в том числе бывшее владение Йорга Латтнера. Так что кейс в любом случае там, вместе с мистером Бассеттом.
Я открыл глаза и проморгался, вглядываясь в окружающую темноту — электричество
Отправился на задний двор, осмотрел кристалл, выдохнув и чувствуя себя гораздо спокойнее.
Прокрался мимо Ее высочества, разговаривавшей с Артемом через стену подвала: предсказуемо, не добившись понимания от меня, принцесса старалась донести свою точку зрения через ближайший круг друзей.
Проблема в том, что Артем еще долго из подвала не выйдет… Что, в общем-то, не мешало им вдумчиво меня песочить.
— А в десятом классе он оформил на меня ПТС! Одна медвежья сила! — Глухо возмущались за стеной.
— Эти ваши шалости не идут ни в какое сравнение с тем, в какую ситуацию Максим поставил ваш клан на этот раз.
— Да мне налог пришел! — Гудел подвал.
В общем, минут пять, и принцесса догадается, что ее мнение было понято и проигнорировано.
Затем пришлось резко маневрировать, чтобы не попасться на глаза чем-то недовольному Руслану Артемьевичу — помогли планы здания, изученные заранее. Забраться по щербистому кирпичу стены до второго этажа не составило особой проблемы… Особенно в окно влезть — всего-то взяться за протянутую Русланом Артемьевичем руку, цепкую, сильную, не желающую потом отпускать…
Вели меня, понятное дело, в помещение кухни.
— Ротмистр, меня не пускают к холодильнику! — В возмущении стукнул тростью по полу князь Давыдов, глядя на заступивших ему бледных караульных.
— На это есть причины, господин полковник, — позади меня мрачно вышагивал Руслан Артемьевич.
На пороге двери появилась Ее высочество, с довольством на лице прислонившись к ближней стене и скрестив руки у груди.
— И какие, изволите видеть, причины?!
— Там человеческая голова!
— Это же это получается… — Выставив руку с тростью вперед, Давыдов обвел нас таинственным взглядом и остановил его на мне. — Холодец?!
Посеревшая принцесса изволили выбежать с кухни, а в проем воровато заглянул Йохан.
— Я очень извиняюсь, — откашлявшись и заметив мое внимание, поднял он голос. — Но там, на пороге, какой-то самозванец! Я бы прогнал его с порога, но мне очень страшно! — Йохан опасливо покосился назад. — Говорит, ДеЛара! Такого почтенного возраста, а жулик!
— О, дедушка приехал. — Тепло произнес я, заторопившись ему на встречу.
Что-то возмущенно буркнул Руслан Артемьевич, однако задерживать не стал.
— Постойте… Как — дедушка? — Удивился мне в спину Йохан.
— ДеЛара Михаэль, старший ДеЛара. — пояснили ему.
— Их что, два?! — Схватился за голову хозяин отеля. — На один Любек?!
Под громкие протесты Йохана, разоряющегося, что в Бремене тоже есть отличные отели, да еще и живет родня Марты, я добежал до входа, пересек небольшую лужайку и снял защитный барьер.