Н - 7
Шрифт:
Ходенберг видел дворцы палачей, обставленных шкафами с сотнями книг, которые никто никогда не читал — но владелец мнил себя светочем мысли. Георг помнил аскетичные пространства истинных ценителей удовольствий — вельможные обжоры появлялись в толпе исключительно в суровых ризах и босиком. Правда, им никогда и не доводилось ступать босыми ступнями на холодные камни — по ковровым дорожкам проходил их жизненный путь, из тепла и в тепло. Что не мешало им врать себе и пытаться поучать благочестию остальных, развалившись на мягких подушках в серых комнатах.
И это знание об истинном характере — оно было крайне важно. Потому что слуги знают своих господ
Ганза объявила Конрада Аденауера мертвецом для внешнего мира — и личный слуга Конрада принял это известие. Теперь предстояло четко определить, по какой причине великий Конрад Аденауер мог бросить все дела. Чем его могли купить, запугать, убедить — и пусть служба аналитиков каждого из Золотых поясов расстаралась и выдала подходящие мотивы, схожие и пересекающиеся большей частью, но окончательную линию поведения Ходенберг должен был выбрать сам — поэтому с любопытством оглядывал убранство внутренних покоев, куда раньше ни одного постороннего никогда бы не пустили.
На совете правления Ходенберг выбил себе право принять дела ушедшего Золотого пояса, чтобы организация не потеряла возможную прибыль. Разумеется, сеньор Гамбурга был против, а сеньор Висмара воздержался, и ругань за почетное право грабить первому должна была съесть все время до рассвета. Все, как всегда — только в этот раз сеньор Бремена Латтнер был Георгу должен, и голосование «два — за», «один — против», «один — воздержался» сделало Ходенберга еще немного богаче. Разумеется, все добро мертвого Аденауера растащат более-менее поровну, но кое-что по праву распорядителя Георг себе непременно откусит.
Единственным препятствием этому могли стать именно слуги.
Пока что внутренняя часть дворца Конрада производила хорошее впечатление — присутствовал вкус в оформлении внутренних пространств; ненавязчивые цвета с выраженными акцентами в виде живой зелени и неброских пейзажных картин соседствовали с добротной, массивной мебелью. Направленность на восток Европы прослеживалась — подлинники картин происходили из России. Мебель, пусть и итальянских мастеров, но тоже некогда украшала собой княжеские дворцы. Если не задумываться о происхождении полотен и обстановки — смотрелось красиво и гармонично. Много деталей, композиция едина во всем дворце — где-то настроение чуть игривее из-за кружевных штор, где-то мягкие ковры придадут комнате восточное степенство и спокойствие. Слуги любят такое, им нравится основательность, вдумчивость хозяев. Мог ли такой Конрад действительно уйти в тень во благо Ганзы? Судя по отсутствию сотен собственных портретов, бюстов, скульптур и признаков прогрессирующего нарциссизма — мог, отчего нет. Тем более, что аналитики действительно подыскали убедительные объяснения — осталось проверить, мягко ли они лягут на собственные версии личных слуг дворца. Не могли же они не задаваться вопрос, отчего богатейший человек современности вдруг все взял и бросил ради трех других, которых наверняка ненавидел и обсуждал со слугами. Обязаны были.
Георг прибыл со свитой из двух виртуозов — сила, более чем достаточная, чтобы не спрашивать
Словом, дворец остался без охраны — и слуги, подняв щиты, принялись заваливать секретариат Ганзы бестолковыми звонками. Так что, официально, что и было указано в первой из имеющихся ганзейских грамот, Ходенберг прибыл именно ради защиты дворца. Была и вторая грамота — решение Ганзы о размещении бывшей собственности Конрада по хранилищам других Золотых поясов, для чего следовало задействовать внутреннее метро. Ну а третьей грамотой Ганза предписывала передать все секреты, ключи, активные договора и контракты на сеньора Любека. Ее-то и перечитывал личный слуга Конрада, стоя посреди очередного зала внутренней части дворца. Лицо у явно не спавшего мужчины было серым, постаревшим, измотанным. Судьба слуги всегда связана с господином.
Георг Ходенберг стряхнул пепел с сигареты на драгоценный паркет, игнорируя мучительное выражение лица бывшего доверенного лица Конрада. Мистер Рассел растерянно посмотрел на огонек сигареты, не зная, можно ли одергивать гостя. Грамоты предписывали молчать.
Если и дальше будет стоять тихо, то можно будет запускать во дворец собственных слуг — пусть перенимают дела. Местные слуги Ходенбергу были не нужны.
— Когда же вы покажете мне личный кабинет Конрада? — Вальяжно уточнил Георг.
Он все еще пытался нащупать границу наглости, с которой мог вести себя. Контроль над дворцом все еще оставался у Рассела.
— Вряд ли это возможно, — прижав ганзейскую грамоту к груди, коротко поклонился бывший личный слуга. — Двери закрыты личным ключом, степень защиты мало отличается от рунных хранилищ.
— Значит, вскроем.
— Боюсь, что хозяину это не понравится. — Выразил Рассел неприятие этой мысли, заложив в голос твердости и холода.
— Друг мой, мы обязаны вести себя так, будто ваш господин мертв. — Иронично посмотрел на него Ходенберг. — Не должно быть никакого изъяна и видимых шероховатостей. Представьте, что наш любезный Конрад умер на самом деле. Кто-то из правления Ганзы направил бы человека, чтобы тот принял дела. Направили меня.
— Позволено ли будет узнать, до какого срока будет мертв господин?
— У аристократов очень долгая память, — повторил Георг слова коллеги Алистера Круппа. — Так что наш друг появится под другим именем, и не здесь. У Конрада новый амбициозный проект, скажу вам по секрету. Ганза, увы, статична, и отрицательно относится к любым переменам, а статус внутри совета правления, сформировавшись единожды, не меняется никогда. Масштаб младшего Золотого пояса давно тяготил Конрада. Быть может, вы об этом знаете. — Доверительно произнес Ходенберг.
Рассел автоматически кивнул.
— Словом, мы договорились, что Ганза отступится от некоторых отраслей и регионов, чтобы там сверхновой звездой воссиял крайне перспективный новичок. Независимый, везучий, ведущий дела самостоятельно, — тепло улыбался Георг. — Разумеется, Ганза будет чуть вредничать и мешать ему, но мы-то знаем, что у этого новичка все получится.
— А где именно? — С волнением придвинулся Рассел.
— Увы, за вами аристократы тоже будут следить. — Отрицательно покачал головой Георг. — Они не поверят в вашу случайную встречу, в вашего нового господина.