Н - 7
Шрифт:
— Но как же здорово, когда можно жертвовать кем-то, безусловно преданным, однако чужим и нелюбимым? Кем-то, свято верящим в непогрешимого деда. — Я встал за ее спиной, чтобы не смущать. — Появляется столько комбинаций, что можно простить легкомыслие супруги и сделать вид, что ничего не знаешь. Месть же ляжет на потомков изменницы. Которых можно разменивать, как пешки — награждать браком с ними Юсуповых, усыпляя их внимание монаршей милостью…
— Прекрати! — Резко обернулась Ее высочество. — Сила Крови может измениться в новом поколении! Усиливаться!
— Ладно, — покладисто ответил я. — Но давай предположим, будто то, что я говорю — правда. Просто предположим, — поднял я руки. — Разминка для ума.
— Не более того. — Повторила принцесса упрямо.
— Допустим, что тайна перестала быть личной собственностью Его величества. И кто-то, возможно, один из сыновей, узнал об этом. Вряд ли потому, что больше похож на князя Давыдова, чем на отца — Целители сотворят любую внешность… Но, допустим, он тоже знает.
— И что? — Смотрела ее высочество с обидой, будто я — виной всему.
— Вы не задавались вопросом, какого демона сын из рода Рюриковичей ввязался в заговор против отца?
— Его дар Силы оказался построенным не на Чести рода. — Выплюнула она с пренебрежением к заговорщику. — Подумать только, отравить собственного племянника! Подговорить дядю и Первого советника! — Потом поджала язык, сообразив, что я это знать не должен.
— А зачем ему Честь не его рода? — Вопросительно произнес я, чуть наклонив голову. — И что он должен чувствовать, когда точно знает, что трона ублюдку не видать? И вся перспектива его жизни, как и пары других братьев со всеми их потомками — гореть в огне ненависти неродного отца?
— Никто не узнает ответа, — ровным тоном сказала принцесса. — Он мертв.
— То есть, не заточен в тюрьме. Не сослан в монастырь или в ссылку. Убит. Родной сын. — Покачал я головой. — Это невозможно.
— Бывало и такое.
— Между братьями, но не между сыном и отцом. — Напомнил историю Рюриковичей. — Беда не в том, что я это знаю. Беда в другом, что скоро об этом догадаются остальные. Сопоставят факты, не поверят сами себе, как не верил я. Однако кто-то обязательно рискнет и скажет об этом вслух.
— Вздор! Мы явим Силу Крови. Клеветникам придется замолчать.
— Смотря кто скажет. Смотря кто… И ежели ему поверят… — Невольно холодом повеяло от собственных слов — уж больно яркими показались образы грядущего. — Недавняя гражданская война покажется вам возней в песочнице. Сыновья Императора, ставшие друг другу чужими, вцепятся друг другу глотки. Князь Давыдов выступит за своих детей и внуков. Ведь как иначе? Именно их жизнями его держат на привязи, как цепного пса! Династии больше не будет. Князья останутся без клятв и, присягнув чужим монархам, их именем разрежут страну на лоскуты. Мертвое поле и кости под древними стягами. Сгоревшие города и пленные, караванами гонимые на юг.
— Остановись! — Зажмурилась принцесса, будто увидев то же, что и я.
— Так участвовать в заговоре или противостоять ему?
— Я знала, у меня нет выбора…
— Есть.
— Войну не выиграть, защищаясь. — Оттерев слезинку тыльной стороной ладони и собравшись, упрямо кивнула Ее высочество.
— Значит, мы сотворим революцию вместе. — Твердо пообещал я.
— Другие монархи не будут на это смотреть просто так. Есть тайный пакт…
— Я знаю, чем их занять, — ободрительно подмигнул в ответ.
— Надо князю Давыдову закуски принести, — вдруг спохватилась принцесса. — Он же так себе живот посадит! Ой… А это значит, я тоже должна поминать всех павших? — прикусила она нижнюю губку. — Так у меня печень не выдержит…
— А раньше поминали?
— М-м… Только всех вместе, по воинским праздникам.
— Так и продолжайте, — дал я напутствие, снимая защиту и от раздавшегося следом рева чуть не присел на месте.
— МА-АКСИ-ИМ!
— Они нашли руну раньше, чем я ее стер, — нервно переступил я с ноги на ногу и огляделся по сторонам.
— Теперь вас поймают и изобьют? — С надеждой уточнила Ее высочество.
— Дело революции под угрозой! — Напомнил я ей строго.
— Тогда прячьтесь в моей комнате, я постараюсь их успокоить, — опечаленно вздохнула Елизавета, деловито оглядела себя, убирая следы недавних эмоций, и зашагала в сторону криков.
— Скажите им, что так и было! — Тихо шепнул я ей в спину, шустро забираясь по кирпичам наверх и вбок, чтобы выбраться к нужному окну.
— Оставьте, Максим. Доверьте женщине придумывать причины проблем! — Отчитали меня.
— Если бы вы не выдумывали их авансом…
— Что? — Остановилась Елизавета.
— Полностью вам доверяю, Ваше высочество! Полностью!
***
Громады транспортных самолетов в ливреях клана Аймара выстроились в углу взлетного поля аэропорта Бланкензее. Их было четыре — серьезных, грузных турбовинтовых Эйрбасса, из которых уже успело выгрузится отделение чужой пехоты и обеспечить периметр охранения. Бесцеремонно, не спрашивая хозяев, действуя с позиции силы вооруженных людей, к которым и приближаться-то было боязно.
— И это — одна принцесса, — прижимая к груди папку с документами, вздохнул Ральф Фридрихсон, уполномоченный Ганзы.
Бумаги было нужно кому-нибудь вручить, но ни он сам, ни трое из руководства аэропорта, его сопровождавшие, как-то не желали отходить от транспортного терминала. У Рольфа была личная охрана из десятка человек — на случай неприятностей в пути. Но идти на развернутые в их сторону пулеметы совершенно не хотелось. Может быть, Аймара подойдут к ним сами? Отправят кого-нибудь из доверенных лиц? На это и был расчет терпеливо ожидающих людей.