Н 8
Шрифт:
— Аня без году неделя в нашей семье, в таком стрессе, — Оля впервые сердилась на Никиту. — А ты пытаешься усугубить ситуацию. Подумал, каково ей будет в чужом доме?
Никита не собирался уступать. В его доме не должно быть самоучек-магов. Кругом обычные люди: обслуга, охрана, дети. Лучше сейчас перетерпеть слезы и упрямство девчонки, чем потом видеть слезы родных от трагической оплошности, которую не смогли предусмотреть. Вопрос в другом: давить на Аню своим авторитетом или попробовать уговорить так, чтобы она сама чуть ли не с радостью побежала бы к Петренко.
— Я шестнадцать лет не имел своего дома, — ответил Никита. Он засунул руки в карманы брюк и стал
— Извини, Никита, — тихо произнесла Оля. — Я не хотела обидеть тебя. Но ты же был не одинок. Настя и я хорошо к тебе относились…
— Чтобы узнать, на что ты способен, надо преодолеть препятствие, — Никита остановился напротив сидящих девушек и пристально взглянул на Анору. — Даже не препятствие, а небольшую разлуку. Всего лишь четыре месяца недалеко от столицы, в тридцати минутах езды по хорошей дороге. Чистый воздух, простор, речка, солнце! Я же не бросаю Аню на произвол судьбы! Буду ездить к ней, проведывать… Впрочем, решение я принял давно. Все зависит от тебя… Кем ты хочешь стать в моей Семье.
Никита показал пальцем на побледневшую девчушку.
— Никита, дорогой, можно я сама с ней поговорю? — Оля вздохнула, поняв позицию «брата». — Через полчаса она даст ответ.
…Анора робко постучала в дверь кабинета, где сейчас работал ее господин. А как иначе назвать великого чародея, повелителя демонов, взявшего ее в свой клан? Девушка в душе была уверена, что таксир Никита просто так ничего не делает. И сопротивлялась она его решению только из-за желания остаться в большом доме, понравившемся ей атмосферой дружелюбия и любви, где ее приняли не как наложницу или подарок, а постарались приблизить к себе. Правда, Тамара-хоним дала четко понять, кем она видит Анору, и уступать свое главенство не собиралась никому. Первая жена и должна быть такой: властной, решительной, сильной и любимой. Да… Никита ее очень любит. Как и Дашу-хоним. Уж Анора такие вещи умеет замечать.
— Долго еще будешь мышкой прикидываться? — раздался голос хозяина. — Заходи уже!
Девушка вздохнула и толкнула дверь. Никита сидел за письменным столом и что-то писал резким порывистым почерком в большой блокнот. Судя по лицу, он старательно скрывал улыбку.
Скрестив на животе руки, Анора остановилась в нескольких шагах от стола и замерла, лихорадочно думая, как начать разговор. Сказать «да» или «нет» просто. Но важно, чтобы хозяин правильно оценил ее поступок.
Никита удивленно поднял голову и внимательно посмотрел на рослую длинноногую девчушку в легком домашнем сарафане, превратившем ее из дочери жаркого Востока в скромную симпатичную северянку с удивительным цветом кожи, меняющим оттенок при разном освещении. Сейчас лицо Ани казалось мраморно-матовым и загадочным, да еще эти громадные глаза…Ох, кто-то из-за них потеряет однажды сон и покой!
— Говори же! — не удержался Никита и снова улыбнулся. — Со Слоном ты трещишь так, словно из пулемета сыпешь! А тут язык проглотила.
Анора густо покраснела. Это правда. С громадным аскером ей легко. Девушка помнит, как он бежал с нею на руках после неприятного инцидента с сыном хозяина. Такой сильный и забавный…
— Я прошу прощения у своего господина за глупую выходку и упрямство, — вскинув голову, звонко ответила Анора. — Потому что не понимаю, зачем нужно жить где-то несколько месяцев, чтобы освоить некоторые магические приемы. Но я подумала и решила, что буду выполнять все твои распоряжения, если это нужно моей новой Семье.
Никита отложил ручку в сторону. Рано или поздно Аня перестанет называть его господином
Беда с этими женщинами. И так уже в аристократических кругах анекдоты про него ходят. И пари заключают, каким количеством симпатичных особ себя окружит Назаров? А ему нравится. Девушки вокруг него подобно цветнику, за которым не видно опасного зверя с острыми зубами. Эти зубы сейчас усиленно наращивают Глеб Донской, Тагир и Арсений. Так что пусть смеются салонные львы.
— В первую очередь это нужно тебе, Аня, — сказал в ответ Никита. — Мы тоже живем не в самом идеальном мире, и защищать себя, свою семью, родных и близких — наша главная задача. У тебя есть Дар, и его нужно развивать. Рано или поздно может наступить момент, когда он понадобится. А пока есть время, используй каждое мгновение для совершенствования. Завтра мы поедем к человеку, который умеет исправлять чужие ошибки. Считай, это начало твоего профессионального становления. В тебе задатки боевого мага. Ты знала?
— Дедушка Фархад говорил мне об этом, — кивнула Анора. — Но в семье Каримовых только мужчины могут быть допущены к таинству боевой магии.
Никита сдержал вздох. Или ему несказанно повезло, или в действиях Фархада кроется тайный умысел. Впрочем, так оно и есть. Женщины на Востоке — оплот и защита домашнего очага, не более. Воевать и умирать должен мужчина. Старик Каримов прекрасно осознавал этот факт, и чтобы не загубить Дар своей внучки, отдал ее в семью союзников. В России одаренной девушке легче раскрыть свой потенциал. Так что вряд ли в ее хорошенькой головке стоит магическая закладка.
— А кто принимал решение, чтобы ты стала частью моего клана? — решил проверить свою догадку Никита.
— Дедушка Фархад, — был ожидаемый ответ. — Он же Глава Рода.
— Да… Ты хочешь быть боевым магом, Аня?
— Хочу! — вскинула голову девушка. — Очень хочу! И себя защищать, и свою Семью! Мне нравится здесь!
— Видишь, как все просто, — засмеялся Никита, вставая из-за стола. Подошел к покрасневшей Аноре и приобнял, ощущая ее выпирающие ключицы и худенькие плечи. Совсем еще девчонка. — Нужно лишь правильно расставить акценты в своем желании. Так что сейчас мы отправимся в Вологду, ты соберешь необходимые вещи, а завтра поедем к господину Петренко. И все у тебя получится.
Тобольск
Строгановы
Сочно поскрипывают сочленения протеза, твердая резиновая нашлепка оставляет глубокий след на сырой лужайке, только-только избавившейся от снега. Ослепительно светит солнце, и радующиеся наступлению тепла синички звонко высвистывают свои рулады, стараясь внести хоть какой-то порядок в безалаберный ор воробьев.
Владимир остановился и с усмешкой посмотрел на голые кусты ранета, облепленные серой летающей и скандальной братией. Весна, будоражащая чувства, навевала на молодого мужчину странную раздражительность. В чем она выражалась, Владимир Строганов не мог точно определить. Злость на самого себя, калечного и жалеемого всеми родными и обслугой строгановского имения? Или сердечное томление, которое он старательно выжигал в себе с того момента, когда стало ясно, что ногу не вернуть? Четвертый год пошел… Казалось бы, странные выкрутасы психологии, но Владимир не хотел, чтобы его озлобленность выплеснулась на ту молодую особу, которая захочет с ним встречаться. Ну, вдруг такое произойдет?