Н 8
Шрифт:
— Мне казалось, я тебя хорошо изучил, Никита Анатольевич, — Балахнин опустошил бокал с потеплевшим коньяком. — И чем больше пытаюсь понять, тем больше загадок передо мной вырастает. Но подождем переводчика. Я горю в нетерпении узнать, что же китайцы для себя выторговали!
Верхотурье постепенно погружалось в мягкие апрельские сумерки. Зажглись уличные фонари, уменьшился поток автомобилей, шуршащих шинами по асфальту, жители города вышли на вечерний променад. Балахнин, устав стоять у окна, развернулся и предложил Никите прогуляться. Оставив Голышкина в компании юристов и двух охранников князя, они спустились вниз и вышли на улицу.
За ними сразу же пристроились рынды
— Сожалею, что тебе досталось хозяйство, едва не ушедшее с молотка предприимчивому Строганову, — усмехнулся Балахнин, увлекая Никиту по дорожке вглубь небольшого уютного парка, засаженного молодыми елочками с пышными кронами. — В Коммерческий Департамент уже поступила заявка на выкуп земель вокруг Верхотурья, но я в беседе с Его Величеством упомянул наш с тобой интерес, и император дал мне несколько дней, чтобы уладить вопрос.
— Я одного не могу понять, Алексей Изотович, — Никита небрежно засунул руки в карманы тонкого шерстяного пальто. — Вроде бы Верхотурье издревле считался землями князей Алтанаевых, а вышло так, что владеют ими в полной мере вы, Шереметевы, Волынские и Муратовы — младшая ветвь Алтанаевых. Признаться, когда в резиденции императора между нами был разговор о передаче бесхозных земель в мое владение, я не думал, что Верхотурск входит в их число.
— Муратовы слегка поиздержались, — усмехнулся Балахнин. — А мы удачно появились на их горизонте и предложили свою помощь финансами. Князь Касим согласился, потому что деваться некуда. Он не дурак, сразу выдвинул контрпредложение: устроить своих детей в свиту императора.
Никита сразу вспомнил, что в свите цесаревича частенько мелькали двое Муратовых. Вот, значит, каким образом Балахнин с друзьями оттеснил сибирского князя от управления обширными землями на Туре.
— Небольшая услуга, всего-то, — пожал плечами Балахнин. — Местечковые князьки мечтают о блеске столичных огней, жаждут карьеры подле «великого русского императора», как они сами говорят, ну и о прочих привилегиях…
— Я думал, за время освоения Урала и Сибири они стали умнее или научились ловчить для своей пользы, — задумчиво ответил Никита.
— Тяжело им, — хмыкнул князь. — Не выдерживают конкуренции с предприимчивым купечеством, с давлением центра. Вот и стараются выбить себе преференции без ущерба своему статусу и достоинству.
— А какова моя роль в этой истории? — поинтересовался молодой волхв. — Наместник, губернатор или истинный хозяин?
— Хозяин земли русской — император, — напомнил Балахнин. — Но ты, Никита Анатольевич, вступаешь в права владения без права передачи своим потомкам. Теперь все это твое… Пока не надоест или Небеса не призовут.
Он небрежным жестом очертил вокруг себя невидимую дугу.
— Прииски по Туре, лес, добыча полезных ископаемых. Твой вес в обществе уже солидный, но и надзор будет строже. Поэтому советую подобрать грамотных управленцев. В казну, конечно же, обязательные налоги не забывай платить.
— Не было печали, — проворчал Никита. — А зачем тебе это нужно, Алексей Изотович? У нас разные взгляды на жизнь, много противоречий… Фактически вы усиливаете своего противника.
— Какие же мы противники, Никита Анатольевич? — засмеялся Балахнин заразительно и искренне. — Партнеры, конкуренты, но не противники… А если серьезно, то нужен противовес Строгановым. У него очень сильная поддержка среди сибирского купечества. Именно они приносят в его сундуки неимоверные богатства. В Верхотурье
— Даже представить не могу, что из этого получится, — даже поежился Никита. Все, что горячечно говорил Балахнин, могло быть реализовано только в одном случае: если не будет грызни между русскими кланами. А то грандиозные проекты так и останутся проектами, на обломках которых будут резвиться иные предприимчивые люди.
— Согласен, перспектива долгая, но осуществимая, — Балахнин вздохнул полной грудью. — А хорошо-то как! Воздух невероятный, здоровый!
Он на какое-то время замолчал, а Никита старался проанализировать слова князя о Строганове. Неужели столичные клановые так боятся Строганова? Здесь, кстати, еще и Демидовы, Шуваловы, Лазаревы, Яковлевы, которые противится экспансии западных аристократических семей вглубь Сибири. По сути, сложилась такая же ситуация, как и в Яви Насти и Аниты. Но с одним важным исключением. Никто не пытается покромсать огромные земли на рваные лоскуты. Все понимают: император закрывает глаза на мелкие грешки аристократов и купцов, но и дерет с них виру, чтобы не зарывались. Зато в обиду не даст перед иноземным супостатом. Важно держать кулак сжатым. А пальцы, они такие, каждый своей жизнью норовить жить, пока трудные времена не придут.
Со Строгановыми столичные кланы ошибаются, и не имеют понятия, что происходит в его епархии. Никита договаривался с Андреем Егоровичем наедине, закрывшись плотным «пологом тишины». Утечки информации не было, и Балахнин не имеет понятия о сделке. Меньшиковы знают, но будут молчать. У них свои игры против оппозиции. Перетянуть князя Строганова на свою сторону было бы огромной удачей.
— Пойдем, Никита Анатольевич, в дом, — Балахнин встрепенулся, услышав шум въезжающей во двор машины. — Кажется, толмача привезли.
****
Где-то далеко сухо громыхнуло, осветило горизонт фиолетовой вспышкой, и старый Зиан, приподняв голову, прислушался к странным звукам, которым не место в этот период времени. Неужели это гром? Впору ожидать снегопада, а не дождей. Но сегодня и вправду очень теплая ночь. Даже душновато. Сухопарый слуга скинул тощие волосатые ноги на пол, нащупал мягкие тапочки, и тихонько шаркая ими по полу, вышел в коридор.
Зиан боялся, что господину Фенгу не понравится скопившаяся в доме духота. Можно включить кондиционер, но его шум нарушит покой важных людей, живущих на Приречной улице в двухэтажном старинном купеческом доме. Он выкуплен господином Фенгом три года назад для нужд клана. Хороший дом из кирпича, зимой в нем просто превосходно жить. Автономная котельная обеспечивала постоянное тепло, и Зиан блаженствовал возле чугунных батарей отопления в особо трескучие морозы.
На первом этаже, где расположены рабочие кабинеты компании «Лотоса», стоит тишина. Так и должно быть. Господин Фенг никого не заставляет работать круглосуточно. Людям нужен отдых. Кроме охраны, бдительно несущей службу снаружи и двух клановых бойцов внутри, остальные спят. Второй этаж, отданный под жилые помещения, вмещает в себя десять комнат. Вся компания насчитывает тринадцать человек, и большая часть из них периодически меняется. Из Китая приезжают другие члены Триады, а господин Фенг и господин Хи неизменны и величественны, как великая Янцзы, несущая свои волны к океану.